Каждый видит тебя таким, каким ты кажешься,но мало кто чувствует тебя таким, каков ты есть....
Очередной бред двух неугомонных соавторов. Идея возникла неожиданно после прочтения 163 главы. После нее было много дискуссий о предстоящем развитии событий... И вот к чему порой может привести больное восприятие фантазия Накамура. Очень надеемся, что наша работа вам понравится и вызовет горячий отклик, поскольку мне видится, что это одна из самых лучших и нестандартных работ по этому фэндому. Спасибо! Приятного прочтения
Название: Грани
Авторы: Элана Алд, Eliora
Бета: Sharran
Фендом: Skip Beat!
Дисклеймер: все права принадлежат Накамуре-сан
Статус: в процессе
Пейринг: Рен/Кеко
Рейтинг: PG-13
Жанр: мистика, романтика, ангст
Размер: миди
Размещение: разрешение авторов – обязательно, с указанием авторства и предоставлением ссылки.
Предупреждение: ООС
От авторов: Идея этого фика возникла после прочтения 163 главы манги Skip Beat! Спасибо Akira_Sakai за аццкие штампики..
ПРИЯТНЫХ КОШМАРИКОВ!!!
часть 1
1. На грани…
Молодой человек открыл глаза и почувствовал, что лежит на каком-то холодном, жутко холодном, каменном полу. Кромешная тьма не позволяла разглядеть что-либо. Парень не видел даже собственных рук, звенящая тишина и вязкая чернота окутывала его тело.
- Где я? – тихо простонал он.
- я… я… я… - ответило эхо.
- Кто я?
- я… я… я…
Он с трудом поднялся, словно что-то притягивало его, как магнитом, к ледяному полу. Плечи прижимала какая-то невидимая сила, не позволяя выпрямиться в полный рост, а разглядеть ее не получалось. Глаза не желали привыкать к этой странной темноте. Тихое шуршание какой-то ткани или крыльев пронзало сердце страхом, а ощущение, что кто-то смотрит на тебя и выжидает удобного момента для нападения, усиливало желание вырваться из этой кромешной черной пустоты…
- Здесь есть кто-нибудь? - в отчаянии выкрикнул он, не в силах побороть свой страх.
- Дверь… - прошептал кто-то у самого уха, - открой дверь…
Парень протянул руку, и, действительно, пальцы ощутили прохладный и гладкий метал, они очертили круглый контур шарообразной ручки и повернули ее. Дверь медленно, со скрипом распахнулась, открывая отвыкшему от света взору тускло освещенную комнату. В дальнем углу ее молодой человек жмурясь, с трудом разглядел очертания фигуры… по-видимому мужской. Некто сидел за огромным черным столом и что-то старательно писал на лежавших листах, скрипя огромным пером цвета алой крови. Он был одет в черные одежды неизвестного кроя, а лицо было скрыто темными как смоль волосами.
- Здравствуйте, - молодой человек поприветствовал странного хозяина комнаты. – Можно мне войти?
На какой-то миг пишущая рука остановилась, и незнакомец, не поднимая головы, бросил:
- Я ждал тебя…
Парень вздрогнул. Казалось, что голос раздался отовсюду. Послышался хрипловатый смешок:
- Вот мы и встретились…
- Вы меня знаете? – спросил молодой человек, пытаясь придать голосу уверенность, которую не испытывал. – Кто я?
- Ты ничего не помнишь? – удивился сидящий, склонив голову набок. Вновь противный смех окатил холодом душу парня. Незнакомец поднял лицо, и молодой человек увидел черную маску с уродливо перекошенной улыбкой такого же цвета, как и перо, которое было небрежно отброшено владельцем в сторону.
- Я не знаю… ничего не знаю…
Странный хозяин неспешно встал из огромного темно-бордового кресла и столь же медленно облокотился на него. Пугающая маска обратилась на замершего от какого-то иррационального ужаса молодого человека. Казалось, что она смотрит в самую душу, прожигая ее насквозь, сковывая сердце.
- Забыл…все… - маска усмехнулась. – Опять придется ждать… Жаль, очень жаль…
- Что?.. – парень попятился назад, ошарашено глядя на приближающуюся к нему фигуру. – Я… Кто ты?
- Тот, кто осуществит твое давнее желание! - ответил незнакомец, положив ледяную руку на голову молодого человека.
Комната растворилась в странном рыжевато-алом зареве… А в глубине, как в старинном кинотеатре, замелькали кадры черно-белой пленки. Они вызывали смутное беспокойство, заставляя парня вглядываться в то исчезающие, то появляющиеся фрагменты. Казалось, что он это видел когда-то и где-то… но пустота раз за разом разбивала его попытки вспомнить. Он оборачивался, пытаясь поймать ускользающие кадры, но все было тщетно.
Хрипловатый смех разорвал мерцающее зарево. И парень с удивлением обнаружил себя стоящим посреди странного кабинета.
- И как тебе? – темная маска опять усмехнулась. Ужас, пронзающий парня, явно доставлял ей удовольствие. – Интересно?
- Что это? – молодой человек взглянул на незнакомца, который уже вальяжно сидел в своем кресле, попивая из хрустального бокала рубиновый напиток.
- А ты хочешь узнать? Уверен? – на мгновение в темных провалах глаз появились золотые искорки, и маска снова застыла.
Парень замер. Собственные сомнения окунули его в омут той пустоты, что скрывала от него собственное прошлое. Он уже совсем запутался и никак не мог понять, что с ним происходит. Его душа разделилась надвое. Одна часть страстно рвалась узнать все, что было; другая – свернувшись в клубок, спряталась в глубинах царящей пустоты, не желая что-либо делать.
- Выбор за тобой! – голос звучал саркастически, пробирая до костей и нагоняя непонятный страх. – Его тебе придется сделать самому! – Незнакомец поставил на столешницу полупустой бокал и взмахнул рукой.
Рыжевато-красное зарево вернулось, а все остальное растворилось в мелькающих черно-белых кадрах.
«Выбор за тобой… тобой… тобой…»
Парень опять стал внимательно оглядываться, но сделать шаг навстречу собственному прошлому так и не решился.
«Ты ведь хочешь узнать? – он чувствовал, как маска опять ехидно ухмыляется ему в лицо. - Я жду твоего ответа!»
Парень не знал. Он стоял и смотрел на мелькающие, как в калейдоскопе, фрагменты незнакомой жизни. Иногда что-то замирало в душе от смутного узнавания, но кадр исчезал, а за ним растворялось и чувство, вызванное им.
- Я… не знаю… - в душе боролись страх и надежда. Пустота молчала, ей было все равно – заполнят ли ее воспоминания или она останется полновластной хозяйкой в этом теле. Сделать решающий шаг… или остаться в непроглядной темноте, скрывшей его суть? Парень молчал. Его лицо застыло бледной маской. Глаза смотрели в никуда…
Шаг… еще… он, словно преодолевая страшное сопротивление, двигался к вдруг остановившимся кадрам. Фрагменты застыли и рассыпались по всему окружающему пространству, словно ребенок бросил на пол ранее собранную мозаику…
Он протянул руку и… встретился с высоким брюнетом, который смотрел прямо на него и закатывал рукава лиловой рубашки. От бесстрастного, даже холодного, выражения лица парню стало не по себе.
- Кто это? – тихо спросил он, разглядывая смотрящего сквозь него молодого человека.
- А ты как думаешь? – маска вновь насмехалась, ее голос звучал завораживающе и отталкивающе одновременно. Парня словно окатило ледяной водой:
- Это я?! – он вглядывался в застывшее изображение. – Я такой?
- Ты удивлен? Не помнишь, почему ты таким стал?.. – голос изменился – стал глуше и тише, из него исчезла насмешка…
- Но…. – молодой человек тронул холодную поверхность стеклянной картины, и она со звоном рассыпалась на мелкие осколки. - Почему? – он отшатнулся и вновь оказался посреди мерцающего зарева. – Что это? Я такой страшный человек?
- Почему же страшный? – удивилась маска. – Ты долго создавал себя таким. Разве это пугает тебя?
- Мерзкий тип… - прошептал он, поморщившись.
Послышался ехидный смех:
- Как мы порой сами себе противоречим…– он обернулся на голос, но маски не было. – Ведь тебе нравилось быть таким!?
Рассыпанные осколки стали таять на глазах изумленного молодого человека, превращаясь в огромные капли… Одна за другой они медленно стекались друг к другу, образуя водоем, разрастающийся с каждой влившейся каплей… Парень в ужасе попятился назад, но вода окружала его, затягивая в свой омут. Страх и паника охватили его… Жадный вдох, и он с головой погрузился в воду, что-то тянуло его на дно, не давая вырваться из невидимых пут. Мимо проплыли черно-белые снимки с тем брюнетом, которого он видел… ослепительная улыбка…
- НЕТ! – хотел выкрикнуть он, но вместо крика вода затопила горло, выпуская наружу последние пузыри с кислородом… Глаза стали стекленеть, чернота охватила сознание и только чья-то рука… Он помнил, как кто-то вытянул его, как кто-то нежно провел по мокрым щекам… он слышал смех… легкий смех девушки… Он знал… слышал его раньше… Он с трудом открыл глаза и увидел все то же пылающее пространство… и только мокрая одежда напоминала о страшном омуте… Он огляделся, но девушки, чей звонкий смех привел его в сознание, не было…
- И как тебе? Жутко? – послышался пробирающий до нутра смех. – Это твои мысли… этим ты жил…
- Кто это был? – тяжело дыша, выдохнул он, убирая прилипшие мокрые волосы с лица.
- О ком ты? – заинтересованно отозвалась маска. – Здесь нет никого, кроме тебя…
- А ты? – он пытался найти говорившего, но он словно растворился в окружающем мареве, подавая голос из разных ее углов. Ответом был завораживающий смех...
- Я точно слышал девушку… Кто она была?
- Не помнишь? – темная фигура внезапно появилась перед парнем, пугая своей близостью. – Забыть себя было гораздо проще, чем ее…
Он схватился за влажные волосы и закрыл глаза:
- Вы же мой сэмпай, Цуруга-сан, - ответил в голове эхом знакомый голос девушки… - Вы снова ничего не съели… Мне будет не хватать вас, Цуруга-сан…
Он широко распахнул глаза:
- Кеко… - еле слышный шепот сорвался с его губ. – Я – Цуруга-сан – один из лучших актеров Японии…
- Вспомнил? – маска опустилась на корточки перед ним. – Ты вспомнил свою жизнь?
- Она была той взбалмошной и сумасшедшей девчонкой, что пришла ради мести в агентство… Я так невзлюбил ее вначале… - молодой человек прикрыл глаза рукой, и горькая ухмылка скривила губы. – Она видела во мне лишь сэмпая…
- Вспомнил свои безответные чувства? - протянул незнакомец, снова исчезая в темноте комнаты.
- Чувства? – задумчиво произнес он и грустно улыбнулся. – Не удивительно, что она боялась меня. Тот, кого я видел, вызывает только страх… Даже ослепительная улыбка нагоняет ужас… Она боялась меня… боялась… Как я стал таким? Что меня сделало таким? Не помню… - простонал он. – Как?
Комната снова озарилась ало-рыжим цветом, и перед ним стали мелькать кадры из его последних дней жизни... И везде рядом с ним он видел ее… То она улыбалась нежной улыбкой, то недовольно хмурилась… Почему-то на душе становилось тепло, словно она была сейчас с ним, и фрагмент за фрагментом в его памяти всплывали воспоминания. Мерцающее марево исчезло, растворившись в темноте странного кабинета.
- Любимая… - тихо прошептал парень, чувствуя, как скупая слеза скатывается по щеке, прочертив влажную дорожку.
Темная комната озарилась яркой белой вспышкой, ослепив молодого человека на какой-то миг… Он ощутил горячее дыхание возле шеи и сдавленный шепот:
- Сними ее…
- Что? – изумился парень, с трудом привыкая к темноте.
- Сними ее, - в голосе незнакомца сквозили странные нотки. Рену показалось, что это было отчаяние. Только сейчас он заметил, как маска говорившего начала трескаться, и из ее трещин стал вытекать жидкий огонь.
Парень, шокированный происходящим, рывком содрал маску… Незнакомец, закрыв лицо руками, громко взвыл, а по его кистям стали стекать густые ручейки крови… Актер брезгливо поежился и перевел взгляд на почему-то холодную маску, и… Ему стало дурно от увиденного, он отбросил ее в сторону, падая на колени, еле сдерживая подступившую к горлу тошноту… Рядом с ним раскачивался из стороны в сторону застывший слепок лица, которое он только что видел на снимках… лица Цуруги Рена…
Он обессилено повалился на бок, жадно хватая воздух ртом…
- Что это было? – выдавил парень из себя, с трудом поднимаясь с холодного пола. – Эй, ты… - выкрикнул он в темноту, которая сгущалась вокруг него, размывая границы комнаты. – Ты… слышишь? – снова черная пелена окутала его, лишая возможности разглядеть что-либо. Перед глазами парня все еще стояла жуткая сцена с маской. Он вытянул руки, пытаясь нащупать хоть что-либо, напоминающее о комнате. «Что я сделал с ним? Убил?» - мысли путались, не в силах дать объяснения произошедшему. Он осторожно шел вперед, вслушиваясь в громкие удары сердца. Рука коснулась чего-то скользкого и прохладного. Он двинулся вдоль. Казалось, что конца этой неприятной конструкции не было. «Стена?» Он провел по влажным булыжникам…
Кап-кап… отчетливо раздался звук, идущий отовсюду. Кап-кап… не отрываясь рукой от «стены», он продолжил двигаться вперед. «Где я?» - парень точно помнил, что в кабинете ничего подобного не было. Тонкая полоска света мелькнула перед его взором, ослепляя на миг привыкшие к темноте глаза. Еще раз блик… Специфический звук замкнувших электрических проводов вызвал неприятную дрожь… Вглядевшись в источник бликов, он отчетливо разглядел круглый плафон лампы, свисающий с потолка на длинном проводе.
- Что? – прошептал он. – Что происходит?
Он двинулся дальше. Еще несколько шагов, и он у тусклого и мерцающего в темноте столба света. Темные кляксы на полу приковывали к себе внимание… Парень присел и коснулся их рукой.
Кап-кап… опять раздался все тот же раздражающий звук воды. Кап-кап… Рука в какой-то густоватой и липкой жидкости… поднеся ее к глазам, он с ужасом застыл…
- Кровь? – парень начал озираться, но вокруг клубилась лишь темная марь. – Это твоя?.. – выкрикнул он, в надежде услышать знакомый голос маски.
Кап-кап… подтачивали терпение осточертевшие звуки… Кап-кап-кап… звук становился все быстрее… «Снова вода?»
Леденящий ужас сковал молодого человека. Вдруг «пол» тряхнуло, он покачнулся и с трудом удержался на ногах…
- Куон! – послышался чей-то сдавленный мужской голос. – Куон! Ты же не бросишь меня, друг?
Парню стало не по себе… Он пытался вспомнить и имя, на которое сердце отозвалось щемящей болью, и зовущий его голос, что отчетливо слышал…
- Кхе-кха-кхе.. – раздавался хриплый кашель. – Передай Кэри… Кхе-кха…Ты не виноват, Куон… Друг…
Горло сдавило… стало трудно дышать. А по спине пробежал холодок… Казалось, что ноги налились свинцом, но он, преодолевая сопротивление, шел на голос…
- Куон… друг… - «Кто это? Откуда я знаю его?»
Стул?.. Его очертания еле угадывались. Глаза опять с трудом привыкали к темноте, царившей вокруг. Он коснулся рукой его деревянной спинки и аккуратно провел по краю…
- Куон… кха-кха…- в хрипловатом голосе слышалась радость. – Я знал, что ты не предашь меня… - чьи-то грубоватые холодные пальцы сжали его запястье, и тело молодого человека стал охватывать холод… Он дернул руку, но пальцы незнакомца, словно затянутые тиски, не отпускали…
- Куон… кха-кха… - на какой-то миг лицо незнакомца озарилось, и парню стало дурно от стеклянно-мертвенного взгляда брюнета…
- Рик?! – в испуге прохрипел молодой человек, а в ответ увидел счастливую улыбку, озарившую бледное лицо.
- Вспомнил… кха-кха…своего друга… - свистящий шепот сорвался с бескровных губ, и на глазах застывшего Куона старый знакомый осыпался горой бело-серого песка …
Молодой человек в ужасе замер, не в силах пошевелиться. Он смотрел на прах у ног, постепенно разносимый непонятно откуда взявшимся ветром… Песчинки крутились под усиливающимися порывами, обволакивая стоявшего. Парень не в силах был заставить себя двинуться… В груди разгоралось отчаяние и безнадежность…
Горький смех разорвал воцарившуюся тишину… То там, то здесь замелькала ярко-алая маска… Молодой человек перевел взгляд на представшего перед ним незнакомца. Застывшие золотые глаза, казалось, заглядывали в его душу, и в памяти заблудшего актера стали всплывать воспоминания… Перед ним растянулся белый холст, и они обрывок за обрывком, словно черные кляксы, падали на него, расплываясь в причудливые образы… черно-белую графику… В голове звучали знакомые голоса, каждым словом бьющие прямо в сердце, но изменить что-либо…
- Мама, папа, вы же вернетесь на мой день рождения?
- Куон…Мы не сможем…
- Вы – самые худшие родители на свете!
- Почему? Я никогда не был вам нужен… Только и слышу Хизури Куу, Хизури Джулия…
- Сын, ты не прав…
- Я знаю, что делаю, папочка… Радуйся своей славе…
- Ты понимаешь, что это опасно? Ты позоришь…
- Хех! Слышали уже. Почетная семья, известные родители… Достало!
Парень обессилено закрыл глаза, чувствуя горечь во рту и боль, стекающиеся к сердцу, заставляя его замирать…
- Много обидных слов… - вкрадчиво произнес жесткий голос. – Убийственное хладнокровие…. Вот он, Куон Хизури. Мертвец в душе… с обугленным от ненависти и обиды сердцем…
Парень с трудом поднял отяжелевшие веки… Маски не было. Черно-белая картина стала истаивать, превращаясь в густую пелену белого тумана, заполонившего окружающее пространство. Тишина… и безмолвие…
Молодой человек брел наугад, глядя перед собой невидящим взглядом. Воспоминания мелькали перед глазами… Как он мог забыть подворотню, в которой часто ошивался с дружками темными вечерами.
- Рик, - прошептал он, услышав в голове подзадоривающий голос друга. Очередной анекдот, очередная шутка, срывающаяся так легко с его насмешливых губ даже в самый экстремальный момент. Уголки губ актера дрогнули, пытаясь замереть в грустной улыбке.
- Нет! Рик, не ходи туда… Тебя убьют! Рик!..
Кровь застыла в жилах Куона от раздавшегося эхом женского крика в тумане. Он остановился, прислушиваясь… Белая дымка не давала разглядеть происходящего… Он осторожно сделал шаг вперед…
- Что ты понимаешь? – послышался задорный голос Рика. – Это наши мужские дела…
- Куон, - всхлипывала девушка. – Зачем тебе брать Рика с собой?
- Ты взял с собой ствол? – спокойно отвечал до боли знакомый голос.
Ком подступил к горлу… Душу снова охватила паника, пронзая все тело страхом, заставляя трепетать от понимания…
- Неееееееееет! Убийца! Я проклинаю тебя, ублюдок!
Внезапно туман рассеялся, и его взору предстала картина, нарисованная на полотне. Она как будто парила в воздухе. Ужас сковал все тело… Эта картина… она преследовала его всю последовавшую жизнь… ее было невозможно забыть… друг, лежащий в луже крови, и обнимающая его девушка…
- Рик… – сипло-хриплый стон сорвался с губ. - Прости меня, брат… Кэри, я не хотел… Правда, не хотел…
Он коснулся свежих, еще не высохших красок, и вдруг почувствовал, как кисть вязнет, медленно проваливаясь внутрь картины… Куон попытался вырваться, но это привело лишь к тому, что и вторую руку постигла та же участь…Его затягивало… каждое движение приводило к тому, что одежду и тело поглощало разрастающееся алое пятно, а мрачные воспоминания и осознание своего бессилия лишали возможности дышать, слышать, мыслить…
- Убб-бийй-цца-ааа – прошептал он дрожащими губами, - зверь…
- Нет!!! Цуруга-сан, вы не можете… Вы слышите, Цуруга-сан?- послышался встревоженный голос Кеко.
Молодой человек встрепенулся, замершее сердце начало бешено колотиться… Что-то или кто-то удерживало его за плечи, не давая провалиться в кровавую картину.
- Вы жуткий эгоист, Цуруга-сан… - слова растворились в громких девичьих всхлипах.
- Она плачет? – прошептал он. – Почему она плачет? Я же… я же не достоин ее, этой чистой и невинной девушки… Кеко…
Робкая улыбка коснулась губ, озаряя измученное лицо парня, возвращая к жизни затуманенные глаза.
- Если бы я только мог… - картина озарилась ярким свечением. Образы стали меняться: Рик, словно в замедленном кино, поднимается на ноги, обнимает любимую девушку, махнув на прощание другу рукой. Картина растаяла, оставляя после себя мерцающую дымку, а перед Куоном, ошарашенным произошедшим, возник все тот же незнакомец в красной маске. Сердце сжалось от неожиданности.
- Я удивлен, - сказала маска с легкой иронией в голосе. – Ты сумел преодолеть эту бездну отчаяния? Неужели простил себя?
- Почему она все время спасает меня? – тихо спросил Куон, разглядывая золотые глаза маски. – Она же не любила меня… никогда… Неужели настолько глубоко кохай привязалась к своему сэмпаю? – он тяжело вздохнул, обхватив голову руками. – И почему я просто не могу отпустить ее? Почему? Почему я, такой страшный человек, зверь во плоти, цепляюсь за нее как за последнюю надежду?
- Сними ее, - прошептал голос.
- Что? – парень удивленно посмотрел на маску.
- То, чем ты все время прикрываешь свои настоящие чувства и мысли…
Актер нервно сглотнул, вспоминая, чем закончилась предыдущая попытка снять маску, и страх сковал душу.
- Это было больно, - тихо ответил он. – Я не хочу… не хочу больше причинять боль.
Маска тихо рассмеялась:
- Без боли не сможешь узнать чувства, не сможешь жить полноценно… Без боли живет только труп. Ты – мертвец… Мертвец, что прикрывается масками…
Голос становился громче, отражаясь эхом от стен вновь темной комнаты… Каждое слово жестоко било по самым сокровенным чувствам, эмоциям…
- Прекрати! – выкрикнул парень, зажав уши. – Я не хочу это слушать… перестань… - не в силах больше выдерживать эти издевательства, он с силой схватился за маску, которая, словно воск, стала таять в его руках, открываю взору спрятанное лицо. Таявшие красно-золотистые капли лениво скатывались по рукам, обжигая кожу и застывая восковой коркой… Но он не обращал на это внимания, сосредоточившись сейчас на лице незнакомца. Темно-серые глаза смотрели на него: в них были и мягкость, и твердость, и какая-то печаль, и мудрость… Лицо открывалось все больше, проявляя светлые прямые брови, худые щеки и ярко выраженные скулы…
- Ты… - тихо прошептал он, не веря своим глазам. – Это ты?
Перед ним стоял его двойник, или точнее, он сам… Куон Хизури. Белокурые волосы мягко легли на плечи. Светлая улыбка озарила лицо двойника:
- Ты не хотел меня видеть, Куон?
- Но как? Это… - он прикоснулся к лицу, все еще не веря в происходящее. – Ты и я… Ты…
- Я твоя часть… та грань, которую ты все время прятал и прячешь… Знаешь, Куон, а ведь это лицо, что ты видишь перед собой, тоже маска…
Маленький эльф, приди на мосток,
Маленький эльф, зажги огонек…
Тихая песенка окружала, зачаровывая своей нежностью и хрупкостью.
- Это что? – прошептал он, опустив руки и прислушиваясь к голосу.
Маленький эльф, друг лучший мой,
Маленький эльф, взлетим к луне с тобой…
- Кто поет ее? – тихо прошептал он. – Мне знакома эта песня… - в душе зарождалось тепло, разливающееся по телу… Он вглядывался в пустоту, пытаясь отыскать глазами источник волшебной хрупкой песенки.
Пространство озарилось светлыми и нежными красками… У ног разлилась небольшая речушка, звонко журча и перекатываясь по разноцветным камням…
- Иди, - улыбнулся двойник. – Ты должен увидеть… ее…
Маленький эльф, жду у пруда,
Звездная пыль венчает тебя…
Образ Куона рассеялся туманом, а вдали показалась приближающаяся маленькая тень… Сердце почему-то тревожно забилось, рождая в душе непонятное волнение... Он шагнул вперед - навстречу маленькой певице…
Перед ним предстала девочка с двумя смешными черными хвостиками на голове, она неторопливо шла вдоль реки и разглядывала через синий камешек небо.
- Кеко-чан… - прошептал он, прикрыв рот рукой.
Слеза одна за другой скатывались по счастливому лицу. Он вспомнил, вспомнил все, что было… Их разговоры и прогулки. Его обещание и камешек, что держала она в руке.
- Кеко-чан, - сорвалось с его губ, когда он встретился взглядом с дорогими сердцу глазами.
- Вы меня знаете? – удивилась девочка, внимательно разглядывая стоящего перед ней молодого человека.
- Да, - улыбнулся он, опускаясь перед ней на одно колено. Она дотронулась до его лица рукой и провела по щеке, внимательно вглядываясь в темно-серые глаза. Ее губы расплылись в счастливой улыбке.
- Корн… – неверяще сказала она. – Корн, это ты?
- Узнала, - прошептал он в ответ, накрыв своей ладонью ее маленькую ручку.
На глазах девочки заблестели слезы:
- Я знала… Корн, я знала, что ты прилетишь… Корн!
Она бросилась к его груди, уткнувшись лицом в потрепанную рубашку. Он крепко обнял хрупкую девочку и аккуратно коснулся макушки, не веря в свершившееся чудо. Слезы медленно скатывались по щекам. На душе становилось легко, словно тяжесть скорби, камнем лежащая на сердце, растворялась в этих слезах. Он все крепче обнимал содрогающуюся от рыданий девочку, как будто она могла исчезнуть… а она могла, и понимание этого вызывало щемящую боль в груди… Он и забыл, что такое настоящие слезы… Последний раз, когда он посмел дать волю своим чувствам, было именно на этом самом месте, у этой реки, с девочкой, которую он пытался утешить, даря на память сиреневый камешек… безделушку, соединившую их через многие годы.
- Ты же больше не улетишь? – тихо спросила она, не отрываясь от его груди.
- Кеко-чан…
- Теперь все изменится, - не дала ответить ему девочка и заглянула в его блестящие от слез глаза, - ведь ты пришел ко мне… как и обещал…
Яркая вспышка ослепила его, и последнее, что он увидел, была счастливая улыбка на лице девочки, исчезающей в белой пустоте…
- Корн… - послышался последний вздох Кеко, растворившийся в окружающем пространстве.
Он стоял среди белоснежной пустыни… только он…
- Маски… - парень поднял голову и тихо выдохнул, - почему мы не можем расстаться с ними? Мы цепляемся за них и думаем, что так и должно быть… - он грустно усмехнулся. - А ведь именно со знакомства с Кеко началась моя игра в маски…
Душу затопил леденящий холод. Парень вздрогнул и резко развернулся:
- Маска… - он застонал. – Я предал ее… ту, которая стала моим талисманом…
- Очаровательная вышла маска, не правда ли? – голос, прозвучавший за спиной, сочился ядовитой патокой…
- Нет!!! – Куон вскинул голову и повернулся к двойнику. Он протянул руки и коснулся «своего» лица. Оно потекло, растворяясь в темнеющей пустоте… а через мгновение парень оказался среди красноватого мерцающего марева. Перед ним застыла старая выцветшая фотография. Он протянул руку и коснулся ее…
Маленький белокурый мальчик со счастливой улыбкой бежит к появившейся на горизонте молодой паре.
- Мой малыш, - счастливая женщина присаживается, раскинув руки в стороны, и ласково прижимает к себе сына. – Ты хорошо себя вел?
- Я так соскучился, - пролепетал мальчик, крепче вцепившись в ажурную кофточку матери.
- А мы-то как… - улыбнулся мужчина, подхватывая сына на руки. – В следующий раз мы едем все вместе.
- Да, папа… - звонкий смех разлился по вновь светлеющему пространству.
- Я все еще могу изменить. Вот оно… мое настоящее лицо. Я сам. Я стремился к любви и счастью, не помня, каково это. Но… - он обернулся в сторону стоявшего за ним двойника, – ведь жизнь еще не кончилась. Я могу все изменить!
Блондин утвердительно кивнул в ответ и сделал шаг в его сторону, протянув руку.
- Все зависит от тебя, Куон… - их руки соприкоснулись, и светловолосый парень, озаряемый теплым золотым светом, стал превращаться в мальчика, которого он только что видел на фотографии. – Спасибо… - прошептал он и протянул руки для объятий. Завороженный происходившим брюнет обнял мальчика и почувствовал, как тот растворяется в нем…
- Еще все можно изменить…
Часть 2
2. За гранью…
Кеко последний раз окинула взглядом комнату и, поправив на плече широкую лямку дорожной сумки, развернулась в сторону двери. Лежащий на столе сценарий от ее резкого движения с шумом упал на пол, привлекая внимание актрисы к раскрытой папке и выпавшим из нее белым листам с аккуратными иероглифами. Девушка, тяжело вздохнув и отставив в сторону сумку, принялась собирать листы…
Кеко, Кеко… Ты вряд ли прочтешь эти строки, но пусть хоть бумага выслушает меня.
Девушка застыла, с недоумением вглядываясь в строчки. Адресовано ей? Она с замиранием сердца стала читать дальше.
Только здесь я могу называть тебя по имени… ведь я наедине с собой, и никто не сможет услышать слова любви, которые я шепчу сейчас тебе. Хорошо, что ты не видишь меня, ведь я так устал придумывать очередную ложь в оправдание своим чувствам… а сказать правду я не в силах. Не могу я рассказать тебе о той боли, которую испытываю, когда слышу твое уважительное «Сэмпай!». Ты бы, наверное, очень удивилась, узнав, что я ненавижу это слово… оно вызывает лишь отчаяние от бессилия что-либо изменить, но... но ты не воспринимаешь меня иначе, Кеко.
Строки плыли. Она не могла сосредоточиться на написанном. Глаза жгло от набегающих слез. Листочек выскользнул из ослабевших рук, и девушка опустилась на пол. «Почему?..»
Любимая… Как бы я хотел хоть раз назвать тебя так, но я понимаю, что этому не суждено случиться, ведь я не могу позволить себе ничего лишнего, даже прикоснуться к тебе… хотя бы прикоснуться… не как к кохай, а как к девушке, которую люблю. Ну почему ты не желаешь заметить мои чувства? Почему?.. глупый вопрос…
Девушку затрясло от прочитанных строк. Она провела рукой по взъерошенным волосам и громко всхлипнула, не в силах больше сдерживать слезы. Страшная авария, произошедшая недавно, перевернула всю ее жизнь. Перед глазами всплыли врезавшиеся в память кадры.
Бледное лицо Рена и много врачей, людей… серая масса, которую она пыталась раздвинуть, чтобы протиснуться к нему, но… Горло сдавило от нахлынувших чувств. Ее так и не подпустили к нему. Долгая операция, мрачные лица. Она силилась заплакать, но не получалось… Она просто сидела и ждала, ждала, ждала… Негромкий вопрос врача: «Кто вы ему?» и какие-то объяснения Такарады-сана… Он почему-то крепко обнимает ее за плечи, словно она могла упасть… А затем чернота, поглотившая ее…
- Пережитый шок? – усмехнулась она сквозь слезы, вспоминая легкие, ничем не окрашенные слова человека в белом халате. – Я не могла, я не знала… - простонала она, вспоминая долгую неделю неведения.
- Боялись… - бросила она кому-то в пустоту, - они боялись, что я могу с собой что-то сделать. Да и откуда была такая уверенность, ведь я же… - Кеко с силой ударила кулаками по полу и легла на него, – ведь я же… я же всего лишь… КОХАЙ… - выдавила, наконец, она, притягивая лист к себе.
Когда мы с тобой играли Каина и Сецуку Хилл…- она вчитывалась в строки, а сердце замирало от сковывающей ее боли, - я радовался, несказанно радовался, что ты была со мной рядом, что ты могла быть со мной иной… такой родной и близкой, хоть этого требовала всего лишь роль сестры с комплексом брата. Но ты подарила мне возможность, хоть и недолго, быть тебе больше, чем сэмпаем… увы, только по роли… И в то же время, я боялся, каждый раз проклиная себя за слабость, которая не позволяла тебя отпустить, которая согревала мою и без того черную душу… Да, Кеко! Если бы ты только знала, о чем я мечтал тогда, чего желал и желаю сейчас… интересно, согласилась ли бы ты еще раз на подобное? Хотя… мне до сих пор смешно от мысли, что в образе Каина я чувствовал себя гораздо свободнее, чем в той роли, что играю последние годы.
Строки обрывали повествование, и Кеко, поднявшись на колени, нетерпеливо начала перебирать рассыпавшиеся листки в поисках продолжения.
- Анализ сценария… не то… - шептала она, небрежно откидывая их в сторону. – Здесь должно быть продолжение, должно… я знаю…
Сердце волнительно ускорило бег... От раскрывающейся правды становилось не по себе. Как она могла быть такой слепой, глупой, полагая, что все о нем прекрасно знает?.. Вспомнилась больничная палата… и он… такой спокойный, безмятежный… и безмолвный… «Не волнуйся, Кеко, это всего лишь кома», - тихие, полные горечи, слова Такарады никак не желали покидать ее сознание. Кома… какое жуткое слово. Кеко вздрогнула. Это она виновата… виновата во всем…
- Вот он, - воскликнула она, вглядываясь в ровные и четкие иероглифы.
Я уверен, ты была бы шокирована, узнай всю правду обо мне, а может, даже возненавидела… возненавидела еще больше, чем в момент нашей первой встречи в агентстве. Каким был для тебя сэмпай? Заботливым, приветливым и талантливым человеком? Таким ты привыкла видеть Цуругу Рена? Горечь… я чувствую горечь… наедине я могу смеяться над собой… только этот смех оставляет после себя горечь… Да… маска Рена оказалась очень привлекательной, если не знать, что скрывается под ней. Маски… я всегда ношу маски – бесстрастного Цуруги и отвязного Хилла, строгого сэмпая и ненавидящего сына… Все эти маски скрывают Хизури Куона. Хотя… а кто он такой этот Хизури Куон? Кто?
- Хизури? – Кеко ошарашено огляделась по сторонам. - Ведь этого не может быть!.. – она усмехнулась, не желая верить прочитанному. - Нет… - Но обрывки слышанных фраз, поступки людей, внутренние ощущения… и какие-то сходные внешние и внутренние черты актера с Куу. Тело охватил озноб от открывшейся тайны.
- Но почему он ничего не говорил мне? – всхлипнула она. - И папа… Почему Хизури-сан ничего не сказал?
Она перевела глаза на лист, вчитываясь в каждый иероглиф, которые теряли свою четкость, становились легче и небрежнее.
Как странно признаваться в своих мыслях и действиях на бумаге! Но я не жалею. Пусть ты и не узнаешь, любимая, но я расскажу тебе все… хотя бы так…
Я представляю, как ты смотришь на меня и спрашиваешь о Куоне. Губы так и расплываются в улыбке, представляя твое очаровательное изумленное лицо. Ты думала, что все знаешь обо мне, но вряд ли в момент нашей первой встречи смогла бы узнать в Цуруге Рене своего старого друга. Я тоже вспомнил тебя не сразу и, что таить, был крайне недоволен твоим появлением в агентстве. Настырная, взбалмошная и шумная рыжеволосая красавица, пришедшая в LME ради глупого желания мести… и твои колкие слова в мой адрес, неужели ты так ненавидела меня? Может быть, всему виной и моя грубость. Я был резок, но… если бы я только знал, что та добрая маленькая темноволосая девчушка с берега ручья Киото и есть ты… Что между вами было общего? Хотя… вы обе верите в сказки. Я до сих пор вспоминаю то давнее лето и веселый смех, звучавший как музыка. Эльф… ты называла меня эльфом, а мне не хотелось разрушать твою веру… как, впрочем, и сейчас… Помнишь, ты звала меня Корном?
- Нет… это безумие… - сорвалось с ее губ. – Это такая шутка?.. – снова строчки поплыли перед глазами, не давая сконцентрироваться на словах. – Почему же ты молчал? Корн…
Тот камешек, что я тогда подарил тебе, я знаю, он все еще у тебя!.. Сложно убедить тебя, что эльфы всего лишь вымысел. Красивая сказка, выдуманная, чтобы успокоить твою богатую фантазию, но… Я иногда задумываюсь, а не судьба ли это? Не судьба ли свела нас в одном агентстве? Двух одиноких людей, которые бегут от своего прошлого. Тебя разочаровала любовь, меня же… Если честно, я уже и не помню, с чего все началось... Я всегда любил своих родителей. Боготворил отца. Но в один прекрасный день я услышал омерзительный разговор двух актеров. Они шептались обо мне, о его бесталанном сыне, которого ждет участь безызвестного актера, если я пойду по проторенной дорожке выдающегося папочки. Это сейчас я понимаю, что в них говорила зависть, но тогда… меня глубоко задели те слова, и я помню, как они, заметив меня, с фальшивыми улыбками расспрашивали, не слышал ли я их разговора. Я стал приглядываться к действительности… Кеко… Моя любимая Кеко-чан… Как же это было глупо, тогда глупо… Не восприми я эти слова так остро и обсуди их со своим отцом, возможно все сложилось бы иначе. Но теперь уже ничего не изменить… Я превратился в монстра, Кеко… Неуправляемого берсерка, загорающегося от одной мысли доказать всем, что я не такой. Глупо? По-детски глупо? Почему я тогда не желал этого видеть?
Кеко смахивала рукой набегающие слезы, а лист дрожал в руке. Как же она могла быть такой слепой? Он был одинок! Она знала, что Рен любил замыкаться в себе… но, чтобы настолько? Прекрасные родители и замечательное детство, того чего не было у нее… Но глупая ненависть, неправильные выводы сломили его…
Знаешь, этого уж я точно никогда не смогу сказать тебе, а вот бумага все стерпит… выдержит любые мои слова и жуткую правду, из-за которой я стал Цуругой, из-за которой я, как последний трус, сбежал из Америки… Хотя сбежал ли? Такарада, мой любимый дядюшка, умудрился обманным путем вывести меня в полуадекватном состоянии… Я начал новую жизнь с чистого листа, пытаясь перечеркнуть свое страшное прошлое… спрятать за бесстрастной маской Цуруги Рена лицо хладнокровного убийцы… Да, Кеко… Если бы ты знала, как часто я просыпался от кошмара, в котором раз за разом умирал мой лучший друг Рик… А все банально. Моя месть втянула в мясорубку жизни многих хороших людей и, в том числе, его. Он прикрыл мое тело своим, защищая от шальных пуль в устроенной на нас облаве… Зачем? Я до сих пор задаюсь этим вопросом. Он знал, что я ищу смерти и в приступах ярости я совершенно неуправляем… Но его прощальная улыбка со словами: «Слава Богу, ты жив…» Черт! Это невозможно объяснить, рассказать… Твой сэмпай – убийца, Кеко-чан. Поэтому гордиться мной, желать быть похожей на Цуругу-сана… Эх, любимая, слишком много скелетов хранится в моем шкафу, и ты, самая чистая и лучшая в мире девушка, не достойна быть с таким ужасным и черным человеком, как я. Знаю, что в скором времени ты сможешь простить своего друга детства, я все сделаю для того, чтобы ты не взращивала в себе то чувство ненависти, что поглотило меня заживо. А потом ты поймешь, что все твои убеждения о разбитом сердце всего лишь обман, и полюбишь кого-нибудь вновь… Жаль, что это буду не я… любимая моя Кеко-чан… прелестная девушка, верящая в сказки….
Люблю тебя, моя маленькая фея!
Последняя строка с болью отозвалась в сердце. Она с силой закрыла глаза, пытаясь осознать прочитанное… Тайны, которые были так откровенно рассказаны на каких- то нескольких страничках, не давали покоя нахлынувшим чувствам. Она аккуратно сложила листы и снова принялась читать, перечитывая строчку за строчкой, а душа болела от того шквала эмоций, что захватили ее… и уже было неважно, что она поступает неправильно, читая чужие мысли. Раньше она хотела понять его, узнать ближе, и вот этот момент наступил. Истина открылась ей, и теперь слезы душили ее, выжигая все то, что не давало взглянуть правде в глаза… Она имела привкус горечи… эта правда… Любовь… она думала, что не знает этого чувства, а на самом деле – она просто напросто боялась поверить в него, выпустить из своего замерзшего сердца… Теперь она понимала… понимала все.
Когда Такарада сказал ей поехать забрать некоторые вещи для Рена, она долго сопротивлялась, не хотела оставлять его одного, как будто боялась, что с ним может что-то случиться… Она так торопилась поскорее вернуться в больницу, но сейчас… существовали лишь эти ровные и четкие иероглифы, хранившие мысли и чувства любимого человека.
- Могами-сан, - внезапно появившийся на пороге комнаты взволнованный Такарада внимательно посмотрел на заплаканную девушку, державшую в руках листы. Она была так поглощена рассказом Рена, что не слышала не входящих звонков президента, ни его шумного прихода в квартиру Цуруги .
- Кеко… Что…- мужчина стремительно подошел к ней, присаживаясь на корточки. – Что ты читала?
- Я совершила непростительную ошибку, Такарада-сан, - прошептала она срывающимся голосом. – Как можно было быть такой слепой? – листочки выпали из дрожащих рук и плавно разлетелись по комнате.
- Кеко-чан, - президент протянул ей руку, помогая подняться на ноги, и крепко обнял содрогающуюся от рыданий актрису.
- Такарада-сан, что-то случилось? – тихо спросила она, с трудом выдавив слова. – Что-то с Реном?
«Реном? – обреченно повторил про себя Лори. - Впервые она назвала его по имени. Почему же все так? Почему, именно я должен говорить это?» - грудь сдавила резкая боль, и он крепче прижал к себе заволновавшуюся девушку.
- Почему вы молчите, Такарада-сан? – она уперлась ладонями в грудь мужчины и с трудом отстранилась от него. – Ведь с ним же все хорошо? – ее губы задрожали, силясь растянуться в улыбке. – Он проснулся?
Мужчина понуро опустил голову, собираясь с мыслями. Веки отяжелели, и еле хватало сил, чтобы сдержать набегавшие слезы.
- Нет, - замотала она головой, - нет… я не верю, Такарада-сан… Вы просто шутите! Ведь так, Такарада-сан?- она не заметила, как голос стал срываться на крик. – Вы всегда любите шутить…. Это же шутка…
- Нет, - отрицательно качнул головой мужчина. – Девочка моя…
Все в комнате закружилось, черная пелена стала застилать глаза и...
***
- Кеко-чан, - девушка вздрогнула от внезапно появившегося перед ней Такарады. – Как ты?
- Хорошо, - не задумываясь, ответила она и отвернулась от внимательных глаз. Это сочувствие… Оно так злило ее. Девушка молча смотрела на облака, проплывающие по небу. Как бы хотелось поверить, что он в сказочном мире и когда-нибудь обязательно вернется к ней, но... «Пора взрослеть, Кеко!» - горькая ухмылка скривила губы.
- Кеко-чан, - крепкие мужские объятия заставили ее дрогнуть, ей было неприятно это внимание. Хотелось убежать подальше ото всех. – Не надо мучить себя. Его все равно не вернешь.
- Я знаю, - сухо ответила она, с трудом, вырвавшись из объятий. – И теперь уже ничего нельзя изменить.
Вырезка из газет:
«Произошедшая две недели назад авария все же унесла жизнь великого актера Японии – Цуруги Рена. Он умер, не приходя в сознание. Все поражены подобным исходом…»
часть 3
3. Все…
- Неееееееееет!
В лунном свете, струившемся из окна, показалась фигура молодого человека. Он, схватившись за голову, тяжело дышал и пытался угомонить разбушевавшееся сердце. Мысли все еще были заняты увиденным кошмаром, и никак не укладывалась в голове последняя вырезка из газет, которую он отчетливо видел… Парень огляделся по сторонам и облегченно выдохнул:
- Приснится же, - усмехнулся он, чувствуя, как мелкая дрожь, колотившая его, постепенно стихает. Циферблат часов показывал три часа ночи, и, парень, накинув халат, медленно поплелся на кухню.
Терпкий аромат кофе приятно бодрил, рассеивая все плохие воспоминания, связанные с виденным кошмарным сном. Он пригладил рукой растрепанные белокурые волосы и посмотрел в окно. Небо было усыпано холодными звездами, а раскинувшийся сад загородного дома уже был покрыт серебристым инеем... Молодой человек поежился от холода и сделал осторожный глоток горячего напитка. Приятный горьковато-сладкий вкус заставил темно-серые глаза прикрыть от удовольствия. Сон улетучивался. Скоро он снова встретится с ней. Парень искоса взглянул на стоявшую на подоконнике фотографию симпатичной длинноволосой брюнетки.
- Хорошо, что это всего лишь сон, - задумчиво произнес он, возвращаясь в мыслях к увиденному кошмару. – Не хотелось бы пережить подобное в реальности…
Солнце мягко уплывало за горизонт, освещая истаивающими красными лучами каменистый берег небольшой речушки в Киото. На огромном валуне сидели маленькая темноволосая девочка лет восьми и высокий белокурый мальчик лет двенадцати, любующиеся закатом.
- Правда, сегодня самый чудесный день? - восхищенно произнесла девочка, доставая из кармана фиолетовый камешек, подаренный ей новым другом. – Смотри, Куон, - она поднесла свою драгоценность к лицу и взглянула на закат, - если посмотреть на солнце через твой волшебный талисман…
Мальчик придвинулся к девочке так, что их щеки соприкоснулись, и она от неожиданности отпрянула, пытаясь скрыть смущение.
- Действительно, красиво,- как ни в чем не бывало улыбнулся блондин и вскочил с огромного камня на ноги. – Кстати, послезавтра я и папа возвращаемся в Америку.
- Уже? – погрустнела девочка. – Вы же только прилетели…
- Я бы тоже не хотел улетать от тебя, Кеко-чан, - грустно вздохнул он, - но проект папы заканчивается, да и дома ждут уже новые...
- Ты тоже хочешь быть актером? – поинтересовалась она, пристально глядя на друга, ковыряющего камни носком ботинка.
- Конечно, - с нескрываемой гордостью в голосе воскликнул Куон. – Мой отец – самый лучший и уважаемый актер в мире. Я хочу стать, таким же, как он.
- А ты позовешь меня на свою… - она задумалась, пытаясь вспомнить умные слова, часто произносимые другом.
- Премьеру? – добавил он и тепло рассмеялся. – Конечно, Кеко-чан… А ты будешь писать мне?
- Каждый день! - воскликнула она и попыталась скатиться с камня, но неудачно. Она зажмурилась и вскрикнула, прежде чем успела осознать, что прижата к груди подоспевшего мальчика. Он крепко обнимал ее, и было слышно, как стучит его взволнованное сердце.
- Дуреха! - прошептал он. – Ты все привыкла делать сама, а если бы разбилась? – в его голосе сквозило беспокойство.
- Но не разбилась же, - тихо ответила малышка, крепко обняв мальчика в ответ. - Куон?
- Да, - выпускать ее из объятий не хотелось.
- А я смогу стать актрисой? –внезапный вопрос, заданный девочкой, ошарашил.
Он недоуменно посмотрел на посерьезневшее лицо подруги и улыбнулся:
- А почему ты спрашиваешь?
- Ну тогда… - она в смущении опустила глаза, - нам… мы всегда будем вместе.
Мальчик звонко рассмеялся и снова обнял девочку:
- Тогда ты должна очень стараться, ведь актерская профессия не из легких…
- Я приложу все усилия, - твердо сказала она, в который раз удивляя друга своей настырностью.
- Уж постарайся, - хмыкнул он, выпуская ее из объятий и беря за руку. – Уже поздно, твоя мама, наверное, волнуется, да и у папы съемки уже закончились…
Кеко кивнула в ответ, и они не спеша побрели в сторону дома девочки.
Теплая улыбка блондина озарила его лицо. Он поставил уже пустую кружку на стол и откинулся на спинку стула, закинув руки за голову.
- Что? Не спится? – мужчина своим внезапным появлением на кухне нарушил воспоминания молодого человека. – Поди о своей Кеко-чан думаешь?
- А ты никогда не задумывался, что могло бы быть, если бы я тогда не уехал с Такарадой? - вопрос Куона озадачил отца.
- С чего такие мысли в ночное время? – недоуменно спросил Куу и, немного подумав, добавил. – Превратился бы в какого-нибудь неугомонного мстительного монстрика, обиженного на родителей, и приносил мне с Джулией кучу неприятностей, - рассмеялся было он, но, заметив серьезный взгляд сына, замолчал. – Я что-то не то сказал?
- Именно такого, как ты говоришь, «монстрика» я увидел сегодня во сне, - парень резко поднялся и подошел к окну. – Неужели я бы смог быть таким?
Куу замер, совершенно забыв об аппетитном гамбургере в его руке:
- Эй, сын, ты чего? Я же пошутил… У тебя были этакие подростковые обиды и замашки… Тебя не удовлетворяла моя слава, но чтобы ты…
- Все же хорошо, что я решился улететь в Японию, - облегченно вздохнул молодой человек и снова плюхнулся на стул, - быть таким Хизури Куоном я бы не хотел…
- Папа, - Куон внимательно посмотрел на отца. – У меня к тебе серьезный разговор…
Куу нахмурился, он уже знал, о чем пойдет речь:
- Это связано с твоим дядей?
- То есть ты в курсе?
- Он не поленился первым обрадовать меня твоим решением, - мужчина ядовито усмехнулся. - Надеялся воззвать меня к разуму.
- И твое мнение? – парень выжидающе смотрел на отца.
- Я считаю, что нет смысла сбегать куда-то, ты и здесь можешь добиться успеха. Твой отъезд ничего не решит. Да и в последнее время тебя сложно назвать пай-мальчиком… хотя ты и не был никогда…
- Твоя слава не дает мне проявиться, как индивидуальности! - вспылил парень, - неужели ты этого не замечаешь? Меня все сравнивают с тобой и говорят, что мои достижения – твоя заслуга… Ты считаешь, что я настолько бездарен? - Куу обессилено закрыл лицо рукой, не первый раз он выслушивает подобное от сына. – Я хочу достигнуть результатов сам, без твоей помощи, и Япония – это идеальный вариант для моего актерского дебюта…
- Сын, - простонал Куу, - но это совершенно другая страна, другие люди, и все же карьера актера в Америке…
- Хочешь, чтобы я всю жизнь влачился в твоей тени? Хочешь, чтобы нас сравнивали, сталкивая лбами?
Мужчина поднял полные горечи глаза на парня и устало махнул рукой:
- Делай, как знаешь…
- Но я не стану менять своей фамилии, - тихо заметил Куон.
- А? – Хизури-старший внимательно посмотрел на чуть улыбнувшегося сына.
- Такарада хочет, чтобы я кардинально сменил фамилию и имя, думает, что так будет легче продвинуться в мире шоу-бизнеса, но я так не считаю… Ты веришь в меня, папа?
Губы Куу дрогнули и расплылись в улыбке:
- Конечно…
- Кеко уже знает, что ты сегодня возвращаешься? – мужчина вывел из раздумий парня.
- Нет, - улыбнулся он, - хочу сделать ей сюрприз… Тем более, из-за этого проекта я пропустил ее выпускной.
- Она обиделась? – Куу заинтересовано следил за смущенной реакцией сына.
- Нет, - горько вздохнул он, - пожелала удачных съемок и даже была очень рада…
- А, - догадливо протянул отец, - ты расстроился из-за такой реакции. Ожидал, что она будет умолять взять ее с собой или не лететь вовсе…
- Ну такого я не представлял, конечно… - недовольно проворчал Куон, отвернувшись. – Ну она могла хотя бы расстроится.
- Кеко поступила мудро, мой мальчик, - усмехнулся Куу, похлопав сына по плечу. – Представляешь, сколько еще тебе предстоит командировок, а пресса так и будет ожидать момента, чтобы посудачить о твоей личной жизни… Да ты и так уже достаточно популярен в свои двадцать два.
- В том сне мы так и не смогли признаться… - он осекся, заметив заигравшее любопытство в глазах отца.
- Тогда чего ты медлишь? – воскликнул мужчина. – Ей уже восемнадцать, да и девушка она весьма милая…
- Я боюсь отказа… боюсь оказаться просто другом. По идее, нас только и связывают переписка да дружеское общение по выходным на протяжении этих пяти лет.
Звезды рассыпались на темном небосводе серебряными каплями. Легкий ветерок качал кроны деревьев, а луна выстелила дорожку на рябистой поверхности быстрой речки. Кеко и Куон медленно брели по берегу, вспоминая прошлое, свои детские забавы, и звонкий смех молодых людей то и дело разрывал воцаряющееся спокойствие приближающейся ночи. Девушка вынула свой заветный камешек и показала его парню:
- Помнишь, ты подарил мне его…
- Конечно, - улыбнулся он в ответ, глядя на переливающиеся в лунном свечении холодные грани безделушки.
- Мне он очень помог, когда ушла мама, и когда меня доставал Шо… Я вспоминала твою улыбку и верила, что рано или поздно ты вернешься, и мы снова сможем прогуляться по берегу реки…
Куон смотрел в ее завораживающие глаза и лишний раз убеждался, что не мыслит своей жизни без этой девушки, которая все так же верит в чудеса и радуется незначительным мелочам. Никакая красавица не смогла бы разжечь в нем ту искру нежности, что пробуждала его любимая Кеко-чан. Ему так хотелось рассказать ей о своих чувствах, но разница в возрасте и воспитание Могами с ее идеализированными представлениями о любви, все время выстраивали в его сознании четкую границу, нарушать которую он боялся…
- О чем задумался? – спросила она, заглядывая в его глаза. – Ты сегодня какой-то странный…
- Кеко-чан, - грустно улыбнулся он, - мне надо на время улететь в Америку…
- Что-то с родителями? – вздохнула девушка.
- Нет-нет, - рассмеялся он, - с ними все замечательно… Меня пригласили сняться в одной многообещающей картине…
- Куон! – радостно воскликнула она. – Ты понимаешь?..
- Что? – парень изумленно посмотрел на запрыгавшую перед ним подругу. «Все такая же взбалмошная…»
- Ты смог преодолеть ее…
- Чего?
- Ну эту… тень… - она захлопала в ладоши. – Ты доказал, что как актер не хуже своего отца…
- Вообще-то он тоже снимается в этой картине.
- Я всегда знала, что ты - самый лучший актер в мире…
- Кеко, - смущенно выдохнул парень и посмотрел в ее горящие озорством глаза.
- Я говорю правду, - улыбнулась девушка, закружившись на месте, раскинув руки. – Сегодня самый замечательный день!
Она чуть покачнулась, и Куон успел подхватить ее на руки. Оба замерли, встретившись изумленными взглядами:
- Ты все такая же беспечная, - прошептал он.
- Какой же ты… - также тихо ответила она, - вредный… - и прикрыла глаза.
- Так и думал, что вы здесь бродите, - яркий луч осветил раскрасневшиеся от смущения лица. – И эта девушка еще рассказывала мне о порядочности и чести…
- А тебе какое дело? – «ласково» перебил появившегося Шотаро Куон. – Кажется, следить за кем-то - нехорошо… так можно и в челюсть схлопотать.
- Куон! – фыркнула девушка, заметив схлестнувшиеся взгляды парней. – Шотаро! Вы, когда встречаетесь, готовы друг другу глотки перегрызть…
- Не, это нормально? – взвыл Фува. – Приезжает чуть ли не каждые выходные, ты с ним ходишь где-то, хихикаешь...
- По-моему, Кеко имеет право выбирать с кем ходить… - бросил Куон назрушителю спокойствия. – И твои родители даже весьма рады…
- Потому что ты их очаровал своей смазливой рожицей…
- Прекрати! – грозно прорычала девушка. – Тебе не надоело издеваться?
Куон, блеснув белозубой улыбкой, подошел к парню и, схватив за руку, потянул в сторону:
- Мы ненадолго, - мягко заметил он. – Кажется, нам следует поговорить с Фувой-куном наедине.
Кеко нервно сглотнула, поскольку его улыбка не вселяла уверенности в хорошем исходе.
- А теперь… - Куон притянул за шкирку дернувшегося соперника. – Чего ты добиваешься? Если тебе так дорога Кеко, то давно бы уже признался ей в своих чувствах, а не доставал без причины!
- Дорога? – просипел парень. – Да с ее появлением в доме все только мне ее в пример и ставят… Посмотри, какая чудная девушка, какая она старательная, какая…
- Даже сознаться не можешь, слабак! – актер, брезгливо поморщившись, оттолкнул парня в сторону. – На твоем месте я бы попросил прощение, поговорил с Кеко о своих проблемах и перестал разжигать в ней ненависть к себе… Гляди-ка, она бы и сама пожелала с тобой больше времени проводить… Ну, пока! – он взмахнул рукой насупившемуся Шотаро.
- Ты ее так любишь? - отчетливый вопрос заставил Куона обернуться. – Только честно!
- Да, - выдохнул он и оставил соперника один на один со своими проклятиями.
Самолет плавно парил над облаками, ослепляемый яркими лучами солнца. Куон смотрел в иллюминатор и представлял встречу с девушкой. Все же не видеться с ней полгода – было серьезным испытанием. Хоть они и часами разговаривали по телефону, и она рассказывала о своих очередных приключениях, все же этого ему было недостаточно. Еще никогда Куону не было так одиноко без нее, даже, наверное, в детские годы он пережил их разлуку намного спокойнее, чем теперь. Особенно злило и будоражило его известие о признании Шо. «Кажется, я подкинул своему сопернику очень действенную идейку. Кеко нарадоваться не могла кардинальным переменам в нем после нашего разговора». Одно радовало, что девушка не ответила на чувства Фувы… пока.
Куон устало закрыл глаза, бессонная ночь и долгий разговор с отцом по душам давали о себе знать. Он не заметил, как провалился в сон.
- Присаживайся, - Такарада махнул рукой на стоявшее кресло. – Пить будешь?
Яширо кивнул и устроился около стола. Брюнет протянул ему бокал с виски и сел напротив.
Тишина разлилась по кабинету. Мужчины, не смотря друг на друга, попивали огненный напиток и о чем-то думали.
Паузу нарушил менеджер:
- Знаешь, а ведь прошел уже год… - молчание опять повисло в кабинете.
Лори вздрогнул, настолько мысли Юкихито совпали с его собственными:
- Ты прав, - он протянул руку к стоявшей на столе фотографии и взял ее. С нее улыбались его любимые дети – Рен и Кеко. Он часто смотрел на снимок. Фотография была напоминанием о том, что жизнь бренна. Смерть племянника стала ужасной трагедией не только для него, но и для Кеко…
- Все же не верится мне, что это был несчастный случай, - грустно вздохнул шатен. – Ну не могла она так просто утонуть…
- Да, - ответил президент, наполняя стаканы очередной порцией спиртного, - после смерти Рена она очень изменилась, словно из нее душу вынули… Даже говорить ни с кем не желала. Да и проект она какой выбрала?
- Эффектно все же Кеко ушла из жизни: смерть героини совпала с ее собственной, - еле слышно добавил Яширо. – Рен оказался не только ее сэмпаем, который был путеводной звездой в актерском искусстве, но и единственным, кто удерживал ее от падения в бездну…
- Знаешь, а ведь это насмешка судьбы, - горько усмехнулся Лори. - Она тоже была той, кто заставил его забыть страшное прошлое...
- А каким оно было? Прошлое Рена…
Такарада опустошил одним глотком стакан и со звоном поставил на место:
- Это долгая история, но нет больше смысла скрывать ее…
- Хизури-сан, Хизури-сан, - Куон в испуге распахнул глаза, встретившись со встревоженным лицом стюардессы. – Вам плохо?
- А… нет, нет… - сложно было проглотить возникший ком после увиденного. – Это сон плохой приснился…
- Может чаю? – улыбнулась девушка.
- Спасибо! – также любезно ответил парень. – А скоро мы прилетим?
- Через час планируется посадка, - девушка скрылась за шторкой, из-за нее послышался легкий звон посуды.
«Такое ощущение, что я в реале переживал все эти ощущения… Настолько правдоподобны эти сны… - он вновь посмотрел в иллюминатор, солнца не было видно, а облака окрасились в пурпурный цвет. – А что если мне вправду выпал шанс все изменить? Конечно, это не поддается логике, но…» Сердце сжалось в болезненном спазме.
- Ваш чай, - его мысли прервала появившаяся стюардесса.
- Спасибо, - улыбнулся он в ответ и неожиданно для себя спросил, - как вы думаете, человеку может быть дан еще один шанс в жизни?
- Я думаю, да, - девушка кивнула и пошла по проходу дальше.
Неторопливое такси и подарок от отца, так некстати переданный для любимого брата, ужасно раздражали. Все его мысли были заняты только Кеко, и если бы не дурацкое поручение, он бы уже давно мчался в Киото. Куон дотронулся до нагрудного кармана, где лежало купленное перед отъездом кольцо, и улыбка озарила его лицо в предвкушении встречи с возлюбленной.
В LME ничего не изменилось, только разговоры о новой яркой актрисе звучали со всех сторон, но парень не обращал на это внимание. Он торопливо подписал бумаги о своем возвращении и, взяв два выходных, торопливо направился на стоянку. Серебристый Porshe стоял все на том же месте в ожидании возвращения своего хозяина.
- Куон?! – звонкий голос ошарашил молодого человека, и, резко обернувшись, он едва успел обнять подлетевшую к нему девушку.
- Кеко? – он с удивлением смотрел на любимую. – Но… откуда ты?
- Ты приехал, - улыбка не сходила с лица брюнетки, - приехал… я… - девушка смущенно опустила глаза, - я так ждала… - последние слова прозвучали настолько тихо, что Куон с трудом услышал их. Но то тепло, что звучало в них, согрело, а подспудный страх, что иногда давал о себе знать, ушел навсегда.
- Кеко… - он с трудом верил, что она здесь, рядом. – Кеко!.. – Куон прижимал к себе девушку и ни за что на свете не согласился бы отпустить ее. – Кеко…
Только сейчас он со всей силой ощутил, как же не хватало ему ее улыбки, ее задорного блеска глаз… Без нее его жизнь не имела смысла.
- Я люблю тебя… Кеко… Люблю… - он прошептал эти слова, что хранил в сердце, что так долго не решался сказать. Ведь так сложно, а порой и невозможно произнести их вслух, даже если душа кричит во весь голос. – Люблю…
Девушка застыла, прижимаясь к молодому человеку. Слова, как и объятия, согрели и принесли в ее жизнь ту легкость, которой ей не хватало с отъезда Куона в Америку. Все, что она желала сказать ему, оказалось неважным. Осталось лишь только то чувство, что согревало ее долгие годы, что не давало исчезнуть в никуда. Оно лишь крепло и становилось сильнее, открываясь с каждым мгновением новой гранью. Только оно и тот, кто стоял рядом, чье тепло окружало ее и не давало замерзнуть…
- Я люблю тебя… Куон…
Название: Грани
Авторы: Элана Алд, Eliora
Бета: Sharran
Фендом: Skip Beat!
Дисклеймер: все права принадлежат Накамуре-сан
Статус: в процессе
Пейринг: Рен/Кеко
Рейтинг: PG-13
Жанр: мистика, романтика, ангст
Размер: миди
Размещение: разрешение авторов – обязательно, с указанием авторства и предоставлением ссылки.
Предупреждение: ООС
От авторов: Идея этого фика возникла после прочтения 163 главы манги Skip Beat! Спасибо Akira_Sakai за аццкие штампики..
ПРИЯТНЫХ КОШМАРИКОВ!!!
часть 1
1. На грани…
Молодой человек открыл глаза и почувствовал, что лежит на каком-то холодном, жутко холодном, каменном полу. Кромешная тьма не позволяла разглядеть что-либо. Парень не видел даже собственных рук, звенящая тишина и вязкая чернота окутывала его тело.
- Где я? – тихо простонал он.
- я… я… я… - ответило эхо.
- Кто я?
- я… я… я…
Он с трудом поднялся, словно что-то притягивало его, как магнитом, к ледяному полу. Плечи прижимала какая-то невидимая сила, не позволяя выпрямиться в полный рост, а разглядеть ее не получалось. Глаза не желали привыкать к этой странной темноте. Тихое шуршание какой-то ткани или крыльев пронзало сердце страхом, а ощущение, что кто-то смотрит на тебя и выжидает удобного момента для нападения, усиливало желание вырваться из этой кромешной черной пустоты…
- Здесь есть кто-нибудь? - в отчаянии выкрикнул он, не в силах побороть свой страх.
- Дверь… - прошептал кто-то у самого уха, - открой дверь…
Парень протянул руку, и, действительно, пальцы ощутили прохладный и гладкий метал, они очертили круглый контур шарообразной ручки и повернули ее. Дверь медленно, со скрипом распахнулась, открывая отвыкшему от света взору тускло освещенную комнату. В дальнем углу ее молодой человек жмурясь, с трудом разглядел очертания фигуры… по-видимому мужской. Некто сидел за огромным черным столом и что-то старательно писал на лежавших листах, скрипя огромным пером цвета алой крови. Он был одет в черные одежды неизвестного кроя, а лицо было скрыто темными как смоль волосами.
- Здравствуйте, - молодой человек поприветствовал странного хозяина комнаты. – Можно мне войти?
На какой-то миг пишущая рука остановилась, и незнакомец, не поднимая головы, бросил:
- Я ждал тебя…
Парень вздрогнул. Казалось, что голос раздался отовсюду. Послышался хрипловатый смешок:
- Вот мы и встретились…
- Вы меня знаете? – спросил молодой человек, пытаясь придать голосу уверенность, которую не испытывал. – Кто я?
- Ты ничего не помнишь? – удивился сидящий, склонив голову набок. Вновь противный смех окатил холодом душу парня. Незнакомец поднял лицо, и молодой человек увидел черную маску с уродливо перекошенной улыбкой такого же цвета, как и перо, которое было небрежно отброшено владельцем в сторону.
- Я не знаю… ничего не знаю…
Странный хозяин неспешно встал из огромного темно-бордового кресла и столь же медленно облокотился на него. Пугающая маска обратилась на замершего от какого-то иррационального ужаса молодого человека. Казалось, что она смотрит в самую душу, прожигая ее насквозь, сковывая сердце.
- Забыл…все… - маска усмехнулась. – Опять придется ждать… Жаль, очень жаль…
- Что?.. – парень попятился назад, ошарашено глядя на приближающуюся к нему фигуру. – Я… Кто ты?
- Тот, кто осуществит твое давнее желание! - ответил незнакомец, положив ледяную руку на голову молодого человека.
Комната растворилась в странном рыжевато-алом зареве… А в глубине, как в старинном кинотеатре, замелькали кадры черно-белой пленки. Они вызывали смутное беспокойство, заставляя парня вглядываться в то исчезающие, то появляющиеся фрагменты. Казалось, что он это видел когда-то и где-то… но пустота раз за разом разбивала его попытки вспомнить. Он оборачивался, пытаясь поймать ускользающие кадры, но все было тщетно.
Хрипловатый смех разорвал мерцающее зарево. И парень с удивлением обнаружил себя стоящим посреди странного кабинета.
- И как тебе? – темная маска опять усмехнулась. Ужас, пронзающий парня, явно доставлял ей удовольствие. – Интересно?
- Что это? – молодой человек взглянул на незнакомца, который уже вальяжно сидел в своем кресле, попивая из хрустального бокала рубиновый напиток.
- А ты хочешь узнать? Уверен? – на мгновение в темных провалах глаз появились золотые искорки, и маска снова застыла.
Парень замер. Собственные сомнения окунули его в омут той пустоты, что скрывала от него собственное прошлое. Он уже совсем запутался и никак не мог понять, что с ним происходит. Его душа разделилась надвое. Одна часть страстно рвалась узнать все, что было; другая – свернувшись в клубок, спряталась в глубинах царящей пустоты, не желая что-либо делать.
- Выбор за тобой! – голос звучал саркастически, пробирая до костей и нагоняя непонятный страх. – Его тебе придется сделать самому! – Незнакомец поставил на столешницу полупустой бокал и взмахнул рукой.
Рыжевато-красное зарево вернулось, а все остальное растворилось в мелькающих черно-белых кадрах.
«Выбор за тобой… тобой… тобой…»
Парень опять стал внимательно оглядываться, но сделать шаг навстречу собственному прошлому так и не решился.
«Ты ведь хочешь узнать? – он чувствовал, как маска опять ехидно ухмыляется ему в лицо. - Я жду твоего ответа!»
Парень не знал. Он стоял и смотрел на мелькающие, как в калейдоскопе, фрагменты незнакомой жизни. Иногда что-то замирало в душе от смутного узнавания, но кадр исчезал, а за ним растворялось и чувство, вызванное им.
- Я… не знаю… - в душе боролись страх и надежда. Пустота молчала, ей было все равно – заполнят ли ее воспоминания или она останется полновластной хозяйкой в этом теле. Сделать решающий шаг… или остаться в непроглядной темноте, скрывшей его суть? Парень молчал. Его лицо застыло бледной маской. Глаза смотрели в никуда…
Шаг… еще… он, словно преодолевая страшное сопротивление, двигался к вдруг остановившимся кадрам. Фрагменты застыли и рассыпались по всему окружающему пространству, словно ребенок бросил на пол ранее собранную мозаику…
Он протянул руку и… встретился с высоким брюнетом, который смотрел прямо на него и закатывал рукава лиловой рубашки. От бесстрастного, даже холодного, выражения лица парню стало не по себе.
- Кто это? – тихо спросил он, разглядывая смотрящего сквозь него молодого человека.
- А ты как думаешь? – маска вновь насмехалась, ее голос звучал завораживающе и отталкивающе одновременно. Парня словно окатило ледяной водой:
- Это я?! – он вглядывался в застывшее изображение. – Я такой?
- Ты удивлен? Не помнишь, почему ты таким стал?.. – голос изменился – стал глуше и тише, из него исчезла насмешка…
- Но…. – молодой человек тронул холодную поверхность стеклянной картины, и она со звоном рассыпалась на мелкие осколки. - Почему? – он отшатнулся и вновь оказался посреди мерцающего зарева. – Что это? Я такой страшный человек?
- Почему же страшный? – удивилась маска. – Ты долго создавал себя таким. Разве это пугает тебя?
- Мерзкий тип… - прошептал он, поморщившись.
Послышался ехидный смех:
- Как мы порой сами себе противоречим…– он обернулся на голос, но маски не было. – Ведь тебе нравилось быть таким!?
Рассыпанные осколки стали таять на глазах изумленного молодого человека, превращаясь в огромные капли… Одна за другой они медленно стекались друг к другу, образуя водоем, разрастающийся с каждой влившейся каплей… Парень в ужасе попятился назад, но вода окружала его, затягивая в свой омут. Страх и паника охватили его… Жадный вдох, и он с головой погрузился в воду, что-то тянуло его на дно, не давая вырваться из невидимых пут. Мимо проплыли черно-белые снимки с тем брюнетом, которого он видел… ослепительная улыбка…
- НЕТ! – хотел выкрикнуть он, но вместо крика вода затопила горло, выпуская наружу последние пузыри с кислородом… Глаза стали стекленеть, чернота охватила сознание и только чья-то рука… Он помнил, как кто-то вытянул его, как кто-то нежно провел по мокрым щекам… он слышал смех… легкий смех девушки… Он знал… слышал его раньше… Он с трудом открыл глаза и увидел все то же пылающее пространство… и только мокрая одежда напоминала о страшном омуте… Он огляделся, но девушки, чей звонкий смех привел его в сознание, не было…
- И как тебе? Жутко? – послышался пробирающий до нутра смех. – Это твои мысли… этим ты жил…
- Кто это был? – тяжело дыша, выдохнул он, убирая прилипшие мокрые волосы с лица.
- О ком ты? – заинтересованно отозвалась маска. – Здесь нет никого, кроме тебя…
- А ты? – он пытался найти говорившего, но он словно растворился в окружающем мареве, подавая голос из разных ее углов. Ответом был завораживающий смех...
- Я точно слышал девушку… Кто она была?
- Не помнишь? – темная фигура внезапно появилась перед парнем, пугая своей близостью. – Забыть себя было гораздо проще, чем ее…
Он схватился за влажные волосы и закрыл глаза:
- Вы же мой сэмпай, Цуруга-сан, - ответил в голове эхом знакомый голос девушки… - Вы снова ничего не съели… Мне будет не хватать вас, Цуруга-сан…
Он широко распахнул глаза:
- Кеко… - еле слышный шепот сорвался с его губ. – Я – Цуруга-сан – один из лучших актеров Японии…
- Вспомнил? – маска опустилась на корточки перед ним. – Ты вспомнил свою жизнь?
- Она была той взбалмошной и сумасшедшей девчонкой, что пришла ради мести в агентство… Я так невзлюбил ее вначале… - молодой человек прикрыл глаза рукой, и горькая ухмылка скривила губы. – Она видела во мне лишь сэмпая…
- Вспомнил свои безответные чувства? - протянул незнакомец, снова исчезая в темноте комнаты.
- Чувства? – задумчиво произнес он и грустно улыбнулся. – Не удивительно, что она боялась меня. Тот, кого я видел, вызывает только страх… Даже ослепительная улыбка нагоняет ужас… Она боялась меня… боялась… Как я стал таким? Что меня сделало таким? Не помню… - простонал он. – Как?
Комната снова озарилась ало-рыжим цветом, и перед ним стали мелькать кадры из его последних дней жизни... И везде рядом с ним он видел ее… То она улыбалась нежной улыбкой, то недовольно хмурилась… Почему-то на душе становилось тепло, словно она была сейчас с ним, и фрагмент за фрагментом в его памяти всплывали воспоминания. Мерцающее марево исчезло, растворившись в темноте странного кабинета.
- Любимая… - тихо прошептал парень, чувствуя, как скупая слеза скатывается по щеке, прочертив влажную дорожку.
Темная комната озарилась яркой белой вспышкой, ослепив молодого человека на какой-то миг… Он ощутил горячее дыхание возле шеи и сдавленный шепот:
- Сними ее…
- Что? – изумился парень, с трудом привыкая к темноте.
- Сними ее, - в голосе незнакомца сквозили странные нотки. Рену показалось, что это было отчаяние. Только сейчас он заметил, как маска говорившего начала трескаться, и из ее трещин стал вытекать жидкий огонь.
Парень, шокированный происходящим, рывком содрал маску… Незнакомец, закрыв лицо руками, громко взвыл, а по его кистям стали стекать густые ручейки крови… Актер брезгливо поежился и перевел взгляд на почему-то холодную маску, и… Ему стало дурно от увиденного, он отбросил ее в сторону, падая на колени, еле сдерживая подступившую к горлу тошноту… Рядом с ним раскачивался из стороны в сторону застывший слепок лица, которое он только что видел на снимках… лица Цуруги Рена…
Он обессилено повалился на бок, жадно хватая воздух ртом…
- Что это было? – выдавил парень из себя, с трудом поднимаясь с холодного пола. – Эй, ты… - выкрикнул он в темноту, которая сгущалась вокруг него, размывая границы комнаты. – Ты… слышишь? – снова черная пелена окутала его, лишая возможности разглядеть что-либо. Перед глазами парня все еще стояла жуткая сцена с маской. Он вытянул руки, пытаясь нащупать хоть что-либо, напоминающее о комнате. «Что я сделал с ним? Убил?» - мысли путались, не в силах дать объяснения произошедшему. Он осторожно шел вперед, вслушиваясь в громкие удары сердца. Рука коснулась чего-то скользкого и прохладного. Он двинулся вдоль. Казалось, что конца этой неприятной конструкции не было. «Стена?» Он провел по влажным булыжникам…
Кап-кап… отчетливо раздался звук, идущий отовсюду. Кап-кап… не отрываясь рукой от «стены», он продолжил двигаться вперед. «Где я?» - парень точно помнил, что в кабинете ничего подобного не было. Тонкая полоска света мелькнула перед его взором, ослепляя на миг привыкшие к темноте глаза. Еще раз блик… Специфический звук замкнувших электрических проводов вызвал неприятную дрожь… Вглядевшись в источник бликов, он отчетливо разглядел круглый плафон лампы, свисающий с потолка на длинном проводе.
- Что? – прошептал он. – Что происходит?
Он двинулся дальше. Еще несколько шагов, и он у тусклого и мерцающего в темноте столба света. Темные кляксы на полу приковывали к себе внимание… Парень присел и коснулся их рукой.
Кап-кап… опять раздался все тот же раздражающий звук воды. Кап-кап… Рука в какой-то густоватой и липкой жидкости… поднеся ее к глазам, он с ужасом застыл…
- Кровь? – парень начал озираться, но вокруг клубилась лишь темная марь. – Это твоя?.. – выкрикнул он, в надежде услышать знакомый голос маски.
Кап-кап… подтачивали терпение осточертевшие звуки… Кап-кап-кап… звук становился все быстрее… «Снова вода?»
Леденящий ужас сковал молодого человека. Вдруг «пол» тряхнуло, он покачнулся и с трудом удержался на ногах…
- Куон! – послышался чей-то сдавленный мужской голос. – Куон! Ты же не бросишь меня, друг?
Парню стало не по себе… Он пытался вспомнить и имя, на которое сердце отозвалось щемящей болью, и зовущий его голос, что отчетливо слышал…
- Кхе-кха-кхе.. – раздавался хриплый кашель. – Передай Кэри… Кхе-кха…Ты не виноват, Куон… Друг…
Горло сдавило… стало трудно дышать. А по спине пробежал холодок… Казалось, что ноги налились свинцом, но он, преодолевая сопротивление, шел на голос…
- Куон… друг… - «Кто это? Откуда я знаю его?»
Стул?.. Его очертания еле угадывались. Глаза опять с трудом привыкали к темноте, царившей вокруг. Он коснулся рукой его деревянной спинки и аккуратно провел по краю…
- Куон… кха-кха…- в хрипловатом голосе слышалась радость. – Я знал, что ты не предашь меня… - чьи-то грубоватые холодные пальцы сжали его запястье, и тело молодого человека стал охватывать холод… Он дернул руку, но пальцы незнакомца, словно затянутые тиски, не отпускали…
- Куон… кха-кха… - на какой-то миг лицо незнакомца озарилось, и парню стало дурно от стеклянно-мертвенного взгляда брюнета…
- Рик?! – в испуге прохрипел молодой человек, а в ответ увидел счастливую улыбку, озарившую бледное лицо.
- Вспомнил… кха-кха…своего друга… - свистящий шепот сорвался с бескровных губ, и на глазах застывшего Куона старый знакомый осыпался горой бело-серого песка …
Молодой человек в ужасе замер, не в силах пошевелиться. Он смотрел на прах у ног, постепенно разносимый непонятно откуда взявшимся ветром… Песчинки крутились под усиливающимися порывами, обволакивая стоявшего. Парень не в силах был заставить себя двинуться… В груди разгоралось отчаяние и безнадежность…
Горький смех разорвал воцарившуюся тишину… То там, то здесь замелькала ярко-алая маска… Молодой человек перевел взгляд на представшего перед ним незнакомца. Застывшие золотые глаза, казалось, заглядывали в его душу, и в памяти заблудшего актера стали всплывать воспоминания… Перед ним растянулся белый холст, и они обрывок за обрывком, словно черные кляксы, падали на него, расплываясь в причудливые образы… черно-белую графику… В голове звучали знакомые голоса, каждым словом бьющие прямо в сердце, но изменить что-либо…
- Мама, папа, вы же вернетесь на мой день рождения?
- Куон…Мы не сможем…
- Вы – самые худшие родители на свете!
- Почему? Я никогда не был вам нужен… Только и слышу Хизури Куу, Хизури Джулия…
- Сын, ты не прав…
- Я знаю, что делаю, папочка… Радуйся своей славе…
- Ты понимаешь, что это опасно? Ты позоришь…
- Хех! Слышали уже. Почетная семья, известные родители… Достало!
Парень обессилено закрыл глаза, чувствуя горечь во рту и боль, стекающиеся к сердцу, заставляя его замирать…
- Много обидных слов… - вкрадчиво произнес жесткий голос. – Убийственное хладнокровие…. Вот он, Куон Хизури. Мертвец в душе… с обугленным от ненависти и обиды сердцем…
Парень с трудом поднял отяжелевшие веки… Маски не было. Черно-белая картина стала истаивать, превращаясь в густую пелену белого тумана, заполонившего окружающее пространство. Тишина… и безмолвие…
Молодой человек брел наугад, глядя перед собой невидящим взглядом. Воспоминания мелькали перед глазами… Как он мог забыть подворотню, в которой часто ошивался с дружками темными вечерами.
- Рик, - прошептал он, услышав в голове подзадоривающий голос друга. Очередной анекдот, очередная шутка, срывающаяся так легко с его насмешливых губ даже в самый экстремальный момент. Уголки губ актера дрогнули, пытаясь замереть в грустной улыбке.
- Нет! Рик, не ходи туда… Тебя убьют! Рик!..
Кровь застыла в жилах Куона от раздавшегося эхом женского крика в тумане. Он остановился, прислушиваясь… Белая дымка не давала разглядеть происходящего… Он осторожно сделал шаг вперед…
- Что ты понимаешь? – послышался задорный голос Рика. – Это наши мужские дела…
- Куон, - всхлипывала девушка. – Зачем тебе брать Рика с собой?
- Ты взял с собой ствол? – спокойно отвечал до боли знакомый голос.
Ком подступил к горлу… Душу снова охватила паника, пронзая все тело страхом, заставляя трепетать от понимания…
- Неееееееееет! Убийца! Я проклинаю тебя, ублюдок!
Внезапно туман рассеялся, и его взору предстала картина, нарисованная на полотне. Она как будто парила в воздухе. Ужас сковал все тело… Эта картина… она преследовала его всю последовавшую жизнь… ее было невозможно забыть… друг, лежащий в луже крови, и обнимающая его девушка…
- Рик… – сипло-хриплый стон сорвался с губ. - Прости меня, брат… Кэри, я не хотел… Правда, не хотел…
Он коснулся свежих, еще не высохших красок, и вдруг почувствовал, как кисть вязнет, медленно проваливаясь внутрь картины… Куон попытался вырваться, но это привело лишь к тому, что и вторую руку постигла та же участь…Его затягивало… каждое движение приводило к тому, что одежду и тело поглощало разрастающееся алое пятно, а мрачные воспоминания и осознание своего бессилия лишали возможности дышать, слышать, мыслить…
- Убб-бийй-цца-ааа – прошептал он дрожащими губами, - зверь…
- Нет!!! Цуруга-сан, вы не можете… Вы слышите, Цуруга-сан?- послышался встревоженный голос Кеко.
Молодой человек встрепенулся, замершее сердце начало бешено колотиться… Что-то или кто-то удерживало его за плечи, не давая провалиться в кровавую картину.
- Вы жуткий эгоист, Цуруга-сан… - слова растворились в громких девичьих всхлипах.
- Она плачет? – прошептал он. – Почему она плачет? Я же… я же не достоин ее, этой чистой и невинной девушки… Кеко…
Робкая улыбка коснулась губ, озаряя измученное лицо парня, возвращая к жизни затуманенные глаза.
- Если бы я только мог… - картина озарилась ярким свечением. Образы стали меняться: Рик, словно в замедленном кино, поднимается на ноги, обнимает любимую девушку, махнув на прощание другу рукой. Картина растаяла, оставляя после себя мерцающую дымку, а перед Куоном, ошарашенным произошедшим, возник все тот же незнакомец в красной маске. Сердце сжалось от неожиданности.
- Я удивлен, - сказала маска с легкой иронией в голосе. – Ты сумел преодолеть эту бездну отчаяния? Неужели простил себя?
- Почему она все время спасает меня? – тихо спросил Куон, разглядывая золотые глаза маски. – Она же не любила меня… никогда… Неужели настолько глубоко кохай привязалась к своему сэмпаю? – он тяжело вздохнул, обхватив голову руками. – И почему я просто не могу отпустить ее? Почему? Почему я, такой страшный человек, зверь во плоти, цепляюсь за нее как за последнюю надежду?
- Сними ее, - прошептал голос.
- Что? – парень удивленно посмотрел на маску.
- То, чем ты все время прикрываешь свои настоящие чувства и мысли…
Актер нервно сглотнул, вспоминая, чем закончилась предыдущая попытка снять маску, и страх сковал душу.
- Это было больно, - тихо ответил он. – Я не хочу… не хочу больше причинять боль.
Маска тихо рассмеялась:
- Без боли не сможешь узнать чувства, не сможешь жить полноценно… Без боли живет только труп. Ты – мертвец… Мертвец, что прикрывается масками…
Голос становился громче, отражаясь эхом от стен вновь темной комнаты… Каждое слово жестоко било по самым сокровенным чувствам, эмоциям…
- Прекрати! – выкрикнул парень, зажав уши. – Я не хочу это слушать… перестань… - не в силах больше выдерживать эти издевательства, он с силой схватился за маску, которая, словно воск, стала таять в его руках, открываю взору спрятанное лицо. Таявшие красно-золотистые капли лениво скатывались по рукам, обжигая кожу и застывая восковой коркой… Но он не обращал на это внимания, сосредоточившись сейчас на лице незнакомца. Темно-серые глаза смотрели на него: в них были и мягкость, и твердость, и какая-то печаль, и мудрость… Лицо открывалось все больше, проявляя светлые прямые брови, худые щеки и ярко выраженные скулы…
- Ты… - тихо прошептал он, не веря своим глазам. – Это ты?
Перед ним стоял его двойник, или точнее, он сам… Куон Хизури. Белокурые волосы мягко легли на плечи. Светлая улыбка озарила лицо двойника:
- Ты не хотел меня видеть, Куон?
- Но как? Это… - он прикоснулся к лицу, все еще не веря в происходящее. – Ты и я… Ты…
- Я твоя часть… та грань, которую ты все время прятал и прячешь… Знаешь, Куон, а ведь это лицо, что ты видишь перед собой, тоже маска…
Маленький эльф, приди на мосток,
Маленький эльф, зажги огонек…
Тихая песенка окружала, зачаровывая своей нежностью и хрупкостью.
- Это что? – прошептал он, опустив руки и прислушиваясь к голосу.
Маленький эльф, друг лучший мой,
Маленький эльф, взлетим к луне с тобой…
- Кто поет ее? – тихо прошептал он. – Мне знакома эта песня… - в душе зарождалось тепло, разливающееся по телу… Он вглядывался в пустоту, пытаясь отыскать глазами источник волшебной хрупкой песенки.
Пространство озарилось светлыми и нежными красками… У ног разлилась небольшая речушка, звонко журча и перекатываясь по разноцветным камням…
- Иди, - улыбнулся двойник. – Ты должен увидеть… ее…
Маленький эльф, жду у пруда,
Звездная пыль венчает тебя…
Образ Куона рассеялся туманом, а вдали показалась приближающаяся маленькая тень… Сердце почему-то тревожно забилось, рождая в душе непонятное волнение... Он шагнул вперед - навстречу маленькой певице…
Перед ним предстала девочка с двумя смешными черными хвостиками на голове, она неторопливо шла вдоль реки и разглядывала через синий камешек небо.
- Кеко-чан… - прошептал он, прикрыв рот рукой.
Слеза одна за другой скатывались по счастливому лицу. Он вспомнил, вспомнил все, что было… Их разговоры и прогулки. Его обещание и камешек, что держала она в руке.
- Кеко-чан, - сорвалось с его губ, когда он встретился взглядом с дорогими сердцу глазами.
- Вы меня знаете? – удивилась девочка, внимательно разглядывая стоящего перед ней молодого человека.
- Да, - улыбнулся он, опускаясь перед ней на одно колено. Она дотронулась до его лица рукой и провела по щеке, внимательно вглядываясь в темно-серые глаза. Ее губы расплылись в счастливой улыбке.
- Корн… – неверяще сказала она. – Корн, это ты?
- Узнала, - прошептал он в ответ, накрыв своей ладонью ее маленькую ручку.
На глазах девочки заблестели слезы:
- Я знала… Корн, я знала, что ты прилетишь… Корн!
Она бросилась к его груди, уткнувшись лицом в потрепанную рубашку. Он крепко обнял хрупкую девочку и аккуратно коснулся макушки, не веря в свершившееся чудо. Слезы медленно скатывались по щекам. На душе становилось легко, словно тяжесть скорби, камнем лежащая на сердце, растворялась в этих слезах. Он все крепче обнимал содрогающуюся от рыданий девочку, как будто она могла исчезнуть… а она могла, и понимание этого вызывало щемящую боль в груди… Он и забыл, что такое настоящие слезы… Последний раз, когда он посмел дать волю своим чувствам, было именно на этом самом месте, у этой реки, с девочкой, которую он пытался утешить, даря на память сиреневый камешек… безделушку, соединившую их через многие годы.
- Ты же больше не улетишь? – тихо спросила она, не отрываясь от его груди.
- Кеко-чан…
- Теперь все изменится, - не дала ответить ему девочка и заглянула в его блестящие от слез глаза, - ведь ты пришел ко мне… как и обещал…
Яркая вспышка ослепила его, и последнее, что он увидел, была счастливая улыбка на лице девочки, исчезающей в белой пустоте…
- Корн… - послышался последний вздох Кеко, растворившийся в окружающем пространстве.
Он стоял среди белоснежной пустыни… только он…
- Маски… - парень поднял голову и тихо выдохнул, - почему мы не можем расстаться с ними? Мы цепляемся за них и думаем, что так и должно быть… - он грустно усмехнулся. - А ведь именно со знакомства с Кеко началась моя игра в маски…
Душу затопил леденящий холод. Парень вздрогнул и резко развернулся:
- Маска… - он застонал. – Я предал ее… ту, которая стала моим талисманом…
- Очаровательная вышла маска, не правда ли? – голос, прозвучавший за спиной, сочился ядовитой патокой…
- Нет!!! – Куон вскинул голову и повернулся к двойнику. Он протянул руки и коснулся «своего» лица. Оно потекло, растворяясь в темнеющей пустоте… а через мгновение парень оказался среди красноватого мерцающего марева. Перед ним застыла старая выцветшая фотография. Он протянул руку и коснулся ее…
Маленький белокурый мальчик со счастливой улыбкой бежит к появившейся на горизонте молодой паре.
- Мой малыш, - счастливая женщина присаживается, раскинув руки в стороны, и ласково прижимает к себе сына. – Ты хорошо себя вел?
- Я так соскучился, - пролепетал мальчик, крепче вцепившись в ажурную кофточку матери.
- А мы-то как… - улыбнулся мужчина, подхватывая сына на руки. – В следующий раз мы едем все вместе.
- Да, папа… - звонкий смех разлился по вновь светлеющему пространству.
- Я все еще могу изменить. Вот оно… мое настоящее лицо. Я сам. Я стремился к любви и счастью, не помня, каково это. Но… - он обернулся в сторону стоявшего за ним двойника, – ведь жизнь еще не кончилась. Я могу все изменить!
Блондин утвердительно кивнул в ответ и сделал шаг в его сторону, протянув руку.
- Все зависит от тебя, Куон… - их руки соприкоснулись, и светловолосый парень, озаряемый теплым золотым светом, стал превращаться в мальчика, которого он только что видел на фотографии. – Спасибо… - прошептал он и протянул руки для объятий. Завороженный происходившим брюнет обнял мальчика и почувствовал, как тот растворяется в нем…
- Еще все можно изменить…
Часть 2
2. За гранью…
Кеко последний раз окинула взглядом комнату и, поправив на плече широкую лямку дорожной сумки, развернулась в сторону двери. Лежащий на столе сценарий от ее резкого движения с шумом упал на пол, привлекая внимание актрисы к раскрытой папке и выпавшим из нее белым листам с аккуратными иероглифами. Девушка, тяжело вздохнув и отставив в сторону сумку, принялась собирать листы…
Кеко, Кеко… Ты вряд ли прочтешь эти строки, но пусть хоть бумага выслушает меня.
Девушка застыла, с недоумением вглядываясь в строчки. Адресовано ей? Она с замиранием сердца стала читать дальше.
Только здесь я могу называть тебя по имени… ведь я наедине с собой, и никто не сможет услышать слова любви, которые я шепчу сейчас тебе. Хорошо, что ты не видишь меня, ведь я так устал придумывать очередную ложь в оправдание своим чувствам… а сказать правду я не в силах. Не могу я рассказать тебе о той боли, которую испытываю, когда слышу твое уважительное «Сэмпай!». Ты бы, наверное, очень удивилась, узнав, что я ненавижу это слово… оно вызывает лишь отчаяние от бессилия что-либо изменить, но... но ты не воспринимаешь меня иначе, Кеко.
Строки плыли. Она не могла сосредоточиться на написанном. Глаза жгло от набегающих слез. Листочек выскользнул из ослабевших рук, и девушка опустилась на пол. «Почему?..»
Любимая… Как бы я хотел хоть раз назвать тебя так, но я понимаю, что этому не суждено случиться, ведь я не могу позволить себе ничего лишнего, даже прикоснуться к тебе… хотя бы прикоснуться… не как к кохай, а как к девушке, которую люблю. Ну почему ты не желаешь заметить мои чувства? Почему?.. глупый вопрос…
Девушку затрясло от прочитанных строк. Она провела рукой по взъерошенным волосам и громко всхлипнула, не в силах больше сдерживать слезы. Страшная авария, произошедшая недавно, перевернула всю ее жизнь. Перед глазами всплыли врезавшиеся в память кадры.
Бледное лицо Рена и много врачей, людей… серая масса, которую она пыталась раздвинуть, чтобы протиснуться к нему, но… Горло сдавило от нахлынувших чувств. Ее так и не подпустили к нему. Долгая операция, мрачные лица. Она силилась заплакать, но не получалось… Она просто сидела и ждала, ждала, ждала… Негромкий вопрос врача: «Кто вы ему?» и какие-то объяснения Такарады-сана… Он почему-то крепко обнимает ее за плечи, словно она могла упасть… А затем чернота, поглотившая ее…
- Пережитый шок? – усмехнулась она сквозь слезы, вспоминая легкие, ничем не окрашенные слова человека в белом халате. – Я не могла, я не знала… - простонала она, вспоминая долгую неделю неведения.
- Боялись… - бросила она кому-то в пустоту, - они боялись, что я могу с собой что-то сделать. Да и откуда была такая уверенность, ведь я же… - Кеко с силой ударила кулаками по полу и легла на него, – ведь я же… я же всего лишь… КОХАЙ… - выдавила, наконец, она, притягивая лист к себе.
Когда мы с тобой играли Каина и Сецуку Хилл…- она вчитывалась в строки, а сердце замирало от сковывающей ее боли, - я радовался, несказанно радовался, что ты была со мной рядом, что ты могла быть со мной иной… такой родной и близкой, хоть этого требовала всего лишь роль сестры с комплексом брата. Но ты подарила мне возможность, хоть и недолго, быть тебе больше, чем сэмпаем… увы, только по роли… И в то же время, я боялся, каждый раз проклиная себя за слабость, которая не позволяла тебя отпустить, которая согревала мою и без того черную душу… Да, Кеко! Если бы ты только знала, о чем я мечтал тогда, чего желал и желаю сейчас… интересно, согласилась ли бы ты еще раз на подобное? Хотя… мне до сих пор смешно от мысли, что в образе Каина я чувствовал себя гораздо свободнее, чем в той роли, что играю последние годы.
Строки обрывали повествование, и Кеко, поднявшись на колени, нетерпеливо начала перебирать рассыпавшиеся листки в поисках продолжения.
- Анализ сценария… не то… - шептала она, небрежно откидывая их в сторону. – Здесь должно быть продолжение, должно… я знаю…
Сердце волнительно ускорило бег... От раскрывающейся правды становилось не по себе. Как она могла быть такой слепой, глупой, полагая, что все о нем прекрасно знает?.. Вспомнилась больничная палата… и он… такой спокойный, безмятежный… и безмолвный… «Не волнуйся, Кеко, это всего лишь кома», - тихие, полные горечи, слова Такарады никак не желали покидать ее сознание. Кома… какое жуткое слово. Кеко вздрогнула. Это она виновата… виновата во всем…
- Вот он, - воскликнула она, вглядываясь в ровные и четкие иероглифы.
Я уверен, ты была бы шокирована, узнай всю правду обо мне, а может, даже возненавидела… возненавидела еще больше, чем в момент нашей первой встречи в агентстве. Каким был для тебя сэмпай? Заботливым, приветливым и талантливым человеком? Таким ты привыкла видеть Цуругу Рена? Горечь… я чувствую горечь… наедине я могу смеяться над собой… только этот смех оставляет после себя горечь… Да… маска Рена оказалась очень привлекательной, если не знать, что скрывается под ней. Маски… я всегда ношу маски – бесстрастного Цуруги и отвязного Хилла, строгого сэмпая и ненавидящего сына… Все эти маски скрывают Хизури Куона. Хотя… а кто он такой этот Хизури Куон? Кто?
- Хизури? – Кеко ошарашено огляделась по сторонам. - Ведь этого не может быть!.. – она усмехнулась, не желая верить прочитанному. - Нет… - Но обрывки слышанных фраз, поступки людей, внутренние ощущения… и какие-то сходные внешние и внутренние черты актера с Куу. Тело охватил озноб от открывшейся тайны.
- Но почему он ничего не говорил мне? – всхлипнула она. - И папа… Почему Хизури-сан ничего не сказал?
Она перевела глаза на лист, вчитываясь в каждый иероглиф, которые теряли свою четкость, становились легче и небрежнее.
Как странно признаваться в своих мыслях и действиях на бумаге! Но я не жалею. Пусть ты и не узнаешь, любимая, но я расскажу тебе все… хотя бы так…
Я представляю, как ты смотришь на меня и спрашиваешь о Куоне. Губы так и расплываются в улыбке, представляя твое очаровательное изумленное лицо. Ты думала, что все знаешь обо мне, но вряд ли в момент нашей первой встречи смогла бы узнать в Цуруге Рене своего старого друга. Я тоже вспомнил тебя не сразу и, что таить, был крайне недоволен твоим появлением в агентстве. Настырная, взбалмошная и шумная рыжеволосая красавица, пришедшая в LME ради глупого желания мести… и твои колкие слова в мой адрес, неужели ты так ненавидела меня? Может быть, всему виной и моя грубость. Я был резок, но… если бы я только знал, что та добрая маленькая темноволосая девчушка с берега ручья Киото и есть ты… Что между вами было общего? Хотя… вы обе верите в сказки. Я до сих пор вспоминаю то давнее лето и веселый смех, звучавший как музыка. Эльф… ты называла меня эльфом, а мне не хотелось разрушать твою веру… как, впрочем, и сейчас… Помнишь, ты звала меня Корном?
- Нет… это безумие… - сорвалось с ее губ. – Это такая шутка?.. – снова строчки поплыли перед глазами, не давая сконцентрироваться на словах. – Почему же ты молчал? Корн…
Тот камешек, что я тогда подарил тебе, я знаю, он все еще у тебя!.. Сложно убедить тебя, что эльфы всего лишь вымысел. Красивая сказка, выдуманная, чтобы успокоить твою богатую фантазию, но… Я иногда задумываюсь, а не судьба ли это? Не судьба ли свела нас в одном агентстве? Двух одиноких людей, которые бегут от своего прошлого. Тебя разочаровала любовь, меня же… Если честно, я уже и не помню, с чего все началось... Я всегда любил своих родителей. Боготворил отца. Но в один прекрасный день я услышал омерзительный разговор двух актеров. Они шептались обо мне, о его бесталанном сыне, которого ждет участь безызвестного актера, если я пойду по проторенной дорожке выдающегося папочки. Это сейчас я понимаю, что в них говорила зависть, но тогда… меня глубоко задели те слова, и я помню, как они, заметив меня, с фальшивыми улыбками расспрашивали, не слышал ли я их разговора. Я стал приглядываться к действительности… Кеко… Моя любимая Кеко-чан… Как же это было глупо, тогда глупо… Не восприми я эти слова так остро и обсуди их со своим отцом, возможно все сложилось бы иначе. Но теперь уже ничего не изменить… Я превратился в монстра, Кеко… Неуправляемого берсерка, загорающегося от одной мысли доказать всем, что я не такой. Глупо? По-детски глупо? Почему я тогда не желал этого видеть?
Кеко смахивала рукой набегающие слезы, а лист дрожал в руке. Как же она могла быть такой слепой? Он был одинок! Она знала, что Рен любил замыкаться в себе… но, чтобы настолько? Прекрасные родители и замечательное детство, того чего не было у нее… Но глупая ненависть, неправильные выводы сломили его…
Знаешь, этого уж я точно никогда не смогу сказать тебе, а вот бумага все стерпит… выдержит любые мои слова и жуткую правду, из-за которой я стал Цуругой, из-за которой я, как последний трус, сбежал из Америки… Хотя сбежал ли? Такарада, мой любимый дядюшка, умудрился обманным путем вывести меня в полуадекватном состоянии… Я начал новую жизнь с чистого листа, пытаясь перечеркнуть свое страшное прошлое… спрятать за бесстрастной маской Цуруги Рена лицо хладнокровного убийцы… Да, Кеко… Если бы ты знала, как часто я просыпался от кошмара, в котором раз за разом умирал мой лучший друг Рик… А все банально. Моя месть втянула в мясорубку жизни многих хороших людей и, в том числе, его. Он прикрыл мое тело своим, защищая от шальных пуль в устроенной на нас облаве… Зачем? Я до сих пор задаюсь этим вопросом. Он знал, что я ищу смерти и в приступах ярости я совершенно неуправляем… Но его прощальная улыбка со словами: «Слава Богу, ты жив…» Черт! Это невозможно объяснить, рассказать… Твой сэмпай – убийца, Кеко-чан. Поэтому гордиться мной, желать быть похожей на Цуругу-сана… Эх, любимая, слишком много скелетов хранится в моем шкафу, и ты, самая чистая и лучшая в мире девушка, не достойна быть с таким ужасным и черным человеком, как я. Знаю, что в скором времени ты сможешь простить своего друга детства, я все сделаю для того, чтобы ты не взращивала в себе то чувство ненависти, что поглотило меня заживо. А потом ты поймешь, что все твои убеждения о разбитом сердце всего лишь обман, и полюбишь кого-нибудь вновь… Жаль, что это буду не я… любимая моя Кеко-чан… прелестная девушка, верящая в сказки….
Люблю тебя, моя маленькая фея!
Последняя строка с болью отозвалась в сердце. Она с силой закрыла глаза, пытаясь осознать прочитанное… Тайны, которые были так откровенно рассказаны на каких- то нескольких страничках, не давали покоя нахлынувшим чувствам. Она аккуратно сложила листы и снова принялась читать, перечитывая строчку за строчкой, а душа болела от того шквала эмоций, что захватили ее… и уже было неважно, что она поступает неправильно, читая чужие мысли. Раньше она хотела понять его, узнать ближе, и вот этот момент наступил. Истина открылась ей, и теперь слезы душили ее, выжигая все то, что не давало взглянуть правде в глаза… Она имела привкус горечи… эта правда… Любовь… она думала, что не знает этого чувства, а на самом деле – она просто напросто боялась поверить в него, выпустить из своего замерзшего сердца… Теперь она понимала… понимала все.
Когда Такарада сказал ей поехать забрать некоторые вещи для Рена, она долго сопротивлялась, не хотела оставлять его одного, как будто боялась, что с ним может что-то случиться… Она так торопилась поскорее вернуться в больницу, но сейчас… существовали лишь эти ровные и четкие иероглифы, хранившие мысли и чувства любимого человека.
- Могами-сан, - внезапно появившийся на пороге комнаты взволнованный Такарада внимательно посмотрел на заплаканную девушку, державшую в руках листы. Она была так поглощена рассказом Рена, что не слышала не входящих звонков президента, ни его шумного прихода в квартиру Цуруги .
- Кеко… Что…- мужчина стремительно подошел к ней, присаживаясь на корточки. – Что ты читала?
- Я совершила непростительную ошибку, Такарада-сан, - прошептала она срывающимся голосом. – Как можно было быть такой слепой? – листочки выпали из дрожащих рук и плавно разлетелись по комнате.
- Кеко-чан, - президент протянул ей руку, помогая подняться на ноги, и крепко обнял содрогающуюся от рыданий актрису.
- Такарада-сан, что-то случилось? – тихо спросила она, с трудом выдавив слова. – Что-то с Реном?
«Реном? – обреченно повторил про себя Лори. - Впервые она назвала его по имени. Почему же все так? Почему, именно я должен говорить это?» - грудь сдавила резкая боль, и он крепче прижал к себе заволновавшуюся девушку.
- Почему вы молчите, Такарада-сан? – она уперлась ладонями в грудь мужчины и с трудом отстранилась от него. – Ведь с ним же все хорошо? – ее губы задрожали, силясь растянуться в улыбке. – Он проснулся?
Мужчина понуро опустил голову, собираясь с мыслями. Веки отяжелели, и еле хватало сил, чтобы сдержать набегавшие слезы.
- Нет, - замотала она головой, - нет… я не верю, Такарада-сан… Вы просто шутите! Ведь так, Такарада-сан?- она не заметила, как голос стал срываться на крик. – Вы всегда любите шутить…. Это же шутка…
- Нет, - отрицательно качнул головой мужчина. – Девочка моя…
Все в комнате закружилось, черная пелена стала застилать глаза и...
***
- Кеко-чан, - девушка вздрогнула от внезапно появившегося перед ней Такарады. – Как ты?
- Хорошо, - не задумываясь, ответила она и отвернулась от внимательных глаз. Это сочувствие… Оно так злило ее. Девушка молча смотрела на облака, проплывающие по небу. Как бы хотелось поверить, что он в сказочном мире и когда-нибудь обязательно вернется к ней, но... «Пора взрослеть, Кеко!» - горькая ухмылка скривила губы.
- Кеко-чан, - крепкие мужские объятия заставили ее дрогнуть, ей было неприятно это внимание. Хотелось убежать подальше ото всех. – Не надо мучить себя. Его все равно не вернешь.
- Я знаю, - сухо ответила она, с трудом, вырвавшись из объятий. – И теперь уже ничего нельзя изменить.
Вырезка из газет:
«Произошедшая две недели назад авария все же унесла жизнь великого актера Японии – Цуруги Рена. Он умер, не приходя в сознание. Все поражены подобным исходом…»
часть 3
3. Все…
- Неееееееееет!
В лунном свете, струившемся из окна, показалась фигура молодого человека. Он, схватившись за голову, тяжело дышал и пытался угомонить разбушевавшееся сердце. Мысли все еще были заняты увиденным кошмаром, и никак не укладывалась в голове последняя вырезка из газет, которую он отчетливо видел… Парень огляделся по сторонам и облегченно выдохнул:
- Приснится же, - усмехнулся он, чувствуя, как мелкая дрожь, колотившая его, постепенно стихает. Циферблат часов показывал три часа ночи, и, парень, накинув халат, медленно поплелся на кухню.
Терпкий аромат кофе приятно бодрил, рассеивая все плохие воспоминания, связанные с виденным кошмарным сном. Он пригладил рукой растрепанные белокурые волосы и посмотрел в окно. Небо было усыпано холодными звездами, а раскинувшийся сад загородного дома уже был покрыт серебристым инеем... Молодой человек поежился от холода и сделал осторожный глоток горячего напитка. Приятный горьковато-сладкий вкус заставил темно-серые глаза прикрыть от удовольствия. Сон улетучивался. Скоро он снова встретится с ней. Парень искоса взглянул на стоявшую на подоконнике фотографию симпатичной длинноволосой брюнетки.
- Хорошо, что это всего лишь сон, - задумчиво произнес он, возвращаясь в мыслях к увиденному кошмару. – Не хотелось бы пережить подобное в реальности…
Солнце мягко уплывало за горизонт, освещая истаивающими красными лучами каменистый берег небольшой речушки в Киото. На огромном валуне сидели маленькая темноволосая девочка лет восьми и высокий белокурый мальчик лет двенадцати, любующиеся закатом.
- Правда, сегодня самый чудесный день? - восхищенно произнесла девочка, доставая из кармана фиолетовый камешек, подаренный ей новым другом. – Смотри, Куон, - она поднесла свою драгоценность к лицу и взглянула на закат, - если посмотреть на солнце через твой волшебный талисман…
Мальчик придвинулся к девочке так, что их щеки соприкоснулись, и она от неожиданности отпрянула, пытаясь скрыть смущение.
- Действительно, красиво,- как ни в чем не бывало улыбнулся блондин и вскочил с огромного камня на ноги. – Кстати, послезавтра я и папа возвращаемся в Америку.
- Уже? – погрустнела девочка. – Вы же только прилетели…
- Я бы тоже не хотел улетать от тебя, Кеко-чан, - грустно вздохнул он, - но проект папы заканчивается, да и дома ждут уже новые...
- Ты тоже хочешь быть актером? – поинтересовалась она, пристально глядя на друга, ковыряющего камни носком ботинка.
- Конечно, - с нескрываемой гордостью в голосе воскликнул Куон. – Мой отец – самый лучший и уважаемый актер в мире. Я хочу стать, таким же, как он.
- А ты позовешь меня на свою… - она задумалась, пытаясь вспомнить умные слова, часто произносимые другом.
- Премьеру? – добавил он и тепло рассмеялся. – Конечно, Кеко-чан… А ты будешь писать мне?
- Каждый день! - воскликнула она и попыталась скатиться с камня, но неудачно. Она зажмурилась и вскрикнула, прежде чем успела осознать, что прижата к груди подоспевшего мальчика. Он крепко обнимал ее, и было слышно, как стучит его взволнованное сердце.
- Дуреха! - прошептал он. – Ты все привыкла делать сама, а если бы разбилась? – в его голосе сквозило беспокойство.
- Но не разбилась же, - тихо ответила малышка, крепко обняв мальчика в ответ. - Куон?
- Да, - выпускать ее из объятий не хотелось.
- А я смогу стать актрисой? –внезапный вопрос, заданный девочкой, ошарашил.
Он недоуменно посмотрел на посерьезневшее лицо подруги и улыбнулся:
- А почему ты спрашиваешь?
- Ну тогда… - она в смущении опустила глаза, - нам… мы всегда будем вместе.
Мальчик звонко рассмеялся и снова обнял девочку:
- Тогда ты должна очень стараться, ведь актерская профессия не из легких…
- Я приложу все усилия, - твердо сказала она, в который раз удивляя друга своей настырностью.
- Уж постарайся, - хмыкнул он, выпуская ее из объятий и беря за руку. – Уже поздно, твоя мама, наверное, волнуется, да и у папы съемки уже закончились…
Кеко кивнула в ответ, и они не спеша побрели в сторону дома девочки.
Теплая улыбка блондина озарила его лицо. Он поставил уже пустую кружку на стол и откинулся на спинку стула, закинув руки за голову.
- Что? Не спится? – мужчина своим внезапным появлением на кухне нарушил воспоминания молодого человека. – Поди о своей Кеко-чан думаешь?
- А ты никогда не задумывался, что могло бы быть, если бы я тогда не уехал с Такарадой? - вопрос Куона озадачил отца.
- С чего такие мысли в ночное время? – недоуменно спросил Куу и, немного подумав, добавил. – Превратился бы в какого-нибудь неугомонного мстительного монстрика, обиженного на родителей, и приносил мне с Джулией кучу неприятностей, - рассмеялся было он, но, заметив серьезный взгляд сына, замолчал. – Я что-то не то сказал?
- Именно такого, как ты говоришь, «монстрика» я увидел сегодня во сне, - парень резко поднялся и подошел к окну. – Неужели я бы смог быть таким?
Куу замер, совершенно забыв об аппетитном гамбургере в его руке:
- Эй, сын, ты чего? Я же пошутил… У тебя были этакие подростковые обиды и замашки… Тебя не удовлетворяла моя слава, но чтобы ты…
- Все же хорошо, что я решился улететь в Японию, - облегченно вздохнул молодой человек и снова плюхнулся на стул, - быть таким Хизури Куоном я бы не хотел…
- Папа, - Куон внимательно посмотрел на отца. – У меня к тебе серьезный разговор…
Куу нахмурился, он уже знал, о чем пойдет речь:
- Это связано с твоим дядей?
- То есть ты в курсе?
- Он не поленился первым обрадовать меня твоим решением, - мужчина ядовито усмехнулся. - Надеялся воззвать меня к разуму.
- И твое мнение? – парень выжидающе смотрел на отца.
- Я считаю, что нет смысла сбегать куда-то, ты и здесь можешь добиться успеха. Твой отъезд ничего не решит. Да и в последнее время тебя сложно назвать пай-мальчиком… хотя ты и не был никогда…
- Твоя слава не дает мне проявиться, как индивидуальности! - вспылил парень, - неужели ты этого не замечаешь? Меня все сравнивают с тобой и говорят, что мои достижения – твоя заслуга… Ты считаешь, что я настолько бездарен? - Куу обессилено закрыл лицо рукой, не первый раз он выслушивает подобное от сына. – Я хочу достигнуть результатов сам, без твоей помощи, и Япония – это идеальный вариант для моего актерского дебюта…
- Сын, - простонал Куу, - но это совершенно другая страна, другие люди, и все же карьера актера в Америке…
- Хочешь, чтобы я всю жизнь влачился в твоей тени? Хочешь, чтобы нас сравнивали, сталкивая лбами?
Мужчина поднял полные горечи глаза на парня и устало махнул рукой:
- Делай, как знаешь…
- Но я не стану менять своей фамилии, - тихо заметил Куон.
- А? – Хизури-старший внимательно посмотрел на чуть улыбнувшегося сына.
- Такарада хочет, чтобы я кардинально сменил фамилию и имя, думает, что так будет легче продвинуться в мире шоу-бизнеса, но я так не считаю… Ты веришь в меня, папа?
Губы Куу дрогнули и расплылись в улыбке:
- Конечно…
- Кеко уже знает, что ты сегодня возвращаешься? – мужчина вывел из раздумий парня.
- Нет, - улыбнулся он, - хочу сделать ей сюрприз… Тем более, из-за этого проекта я пропустил ее выпускной.
- Она обиделась? – Куу заинтересовано следил за смущенной реакцией сына.
- Нет, - горько вздохнул он, - пожелала удачных съемок и даже была очень рада…
- А, - догадливо протянул отец, - ты расстроился из-за такой реакции. Ожидал, что она будет умолять взять ее с собой или не лететь вовсе…
- Ну такого я не представлял, конечно… - недовольно проворчал Куон, отвернувшись. – Ну она могла хотя бы расстроится.
- Кеко поступила мудро, мой мальчик, - усмехнулся Куу, похлопав сына по плечу. – Представляешь, сколько еще тебе предстоит командировок, а пресса так и будет ожидать момента, чтобы посудачить о твоей личной жизни… Да ты и так уже достаточно популярен в свои двадцать два.
- В том сне мы так и не смогли признаться… - он осекся, заметив заигравшее любопытство в глазах отца.
- Тогда чего ты медлишь? – воскликнул мужчина. – Ей уже восемнадцать, да и девушка она весьма милая…
- Я боюсь отказа… боюсь оказаться просто другом. По идее, нас только и связывают переписка да дружеское общение по выходным на протяжении этих пяти лет.
Звезды рассыпались на темном небосводе серебряными каплями. Легкий ветерок качал кроны деревьев, а луна выстелила дорожку на рябистой поверхности быстрой речки. Кеко и Куон медленно брели по берегу, вспоминая прошлое, свои детские забавы, и звонкий смех молодых людей то и дело разрывал воцаряющееся спокойствие приближающейся ночи. Девушка вынула свой заветный камешек и показала его парню:
- Помнишь, ты подарил мне его…
- Конечно, - улыбнулся он в ответ, глядя на переливающиеся в лунном свечении холодные грани безделушки.
- Мне он очень помог, когда ушла мама, и когда меня доставал Шо… Я вспоминала твою улыбку и верила, что рано или поздно ты вернешься, и мы снова сможем прогуляться по берегу реки…
Куон смотрел в ее завораживающие глаза и лишний раз убеждался, что не мыслит своей жизни без этой девушки, которая все так же верит в чудеса и радуется незначительным мелочам. Никакая красавица не смогла бы разжечь в нем ту искру нежности, что пробуждала его любимая Кеко-чан. Ему так хотелось рассказать ей о своих чувствах, но разница в возрасте и воспитание Могами с ее идеализированными представлениями о любви, все время выстраивали в его сознании четкую границу, нарушать которую он боялся…
- О чем задумался? – спросила она, заглядывая в его глаза. – Ты сегодня какой-то странный…
- Кеко-чан, - грустно улыбнулся он, - мне надо на время улететь в Америку…
- Что-то с родителями? – вздохнула девушка.
- Нет-нет, - рассмеялся он, - с ними все замечательно… Меня пригласили сняться в одной многообещающей картине…
- Куон! – радостно воскликнула она. – Ты понимаешь?..
- Что? – парень изумленно посмотрел на запрыгавшую перед ним подругу. «Все такая же взбалмошная…»
- Ты смог преодолеть ее…
- Чего?
- Ну эту… тень… - она захлопала в ладоши. – Ты доказал, что как актер не хуже своего отца…
- Вообще-то он тоже снимается в этой картине.
- Я всегда знала, что ты - самый лучший актер в мире…
- Кеко, - смущенно выдохнул парень и посмотрел в ее горящие озорством глаза.
- Я говорю правду, - улыбнулась девушка, закружившись на месте, раскинув руки. – Сегодня самый замечательный день!
Она чуть покачнулась, и Куон успел подхватить ее на руки. Оба замерли, встретившись изумленными взглядами:
- Ты все такая же беспечная, - прошептал он.
- Какой же ты… - также тихо ответила она, - вредный… - и прикрыла глаза.
- Так и думал, что вы здесь бродите, - яркий луч осветил раскрасневшиеся от смущения лица. – И эта девушка еще рассказывала мне о порядочности и чести…
- А тебе какое дело? – «ласково» перебил появившегося Шотаро Куон. – Кажется, следить за кем-то - нехорошо… так можно и в челюсть схлопотать.
- Куон! – фыркнула девушка, заметив схлестнувшиеся взгляды парней. – Шотаро! Вы, когда встречаетесь, готовы друг другу глотки перегрызть…
- Не, это нормально? – взвыл Фува. – Приезжает чуть ли не каждые выходные, ты с ним ходишь где-то, хихикаешь...
- По-моему, Кеко имеет право выбирать с кем ходить… - бросил Куон назрушителю спокойствия. – И твои родители даже весьма рады…
- Потому что ты их очаровал своей смазливой рожицей…
- Прекрати! – грозно прорычала девушка. – Тебе не надоело издеваться?
Куон, блеснув белозубой улыбкой, подошел к парню и, схватив за руку, потянул в сторону:
- Мы ненадолго, - мягко заметил он. – Кажется, нам следует поговорить с Фувой-куном наедине.
Кеко нервно сглотнула, поскольку его улыбка не вселяла уверенности в хорошем исходе.
- А теперь… - Куон притянул за шкирку дернувшегося соперника. – Чего ты добиваешься? Если тебе так дорога Кеко, то давно бы уже признался ей в своих чувствах, а не доставал без причины!
- Дорога? – просипел парень. – Да с ее появлением в доме все только мне ее в пример и ставят… Посмотри, какая чудная девушка, какая она старательная, какая…
- Даже сознаться не можешь, слабак! – актер, брезгливо поморщившись, оттолкнул парня в сторону. – На твоем месте я бы попросил прощение, поговорил с Кеко о своих проблемах и перестал разжигать в ней ненависть к себе… Гляди-ка, она бы и сама пожелала с тобой больше времени проводить… Ну, пока! – он взмахнул рукой насупившемуся Шотаро.
- Ты ее так любишь? - отчетливый вопрос заставил Куона обернуться. – Только честно!
- Да, - выдохнул он и оставил соперника один на один со своими проклятиями.
Самолет плавно парил над облаками, ослепляемый яркими лучами солнца. Куон смотрел в иллюминатор и представлял встречу с девушкой. Все же не видеться с ней полгода – было серьезным испытанием. Хоть они и часами разговаривали по телефону, и она рассказывала о своих очередных приключениях, все же этого ему было недостаточно. Еще никогда Куону не было так одиноко без нее, даже, наверное, в детские годы он пережил их разлуку намного спокойнее, чем теперь. Особенно злило и будоражило его известие о признании Шо. «Кажется, я подкинул своему сопернику очень действенную идейку. Кеко нарадоваться не могла кардинальным переменам в нем после нашего разговора». Одно радовало, что девушка не ответила на чувства Фувы… пока.
Куон устало закрыл глаза, бессонная ночь и долгий разговор с отцом по душам давали о себе знать. Он не заметил, как провалился в сон.
- Присаживайся, - Такарада махнул рукой на стоявшее кресло. – Пить будешь?
Яширо кивнул и устроился около стола. Брюнет протянул ему бокал с виски и сел напротив.
Тишина разлилась по кабинету. Мужчины, не смотря друг на друга, попивали огненный напиток и о чем-то думали.
Паузу нарушил менеджер:
- Знаешь, а ведь прошел уже год… - молчание опять повисло в кабинете.
Лори вздрогнул, настолько мысли Юкихито совпали с его собственными:
- Ты прав, - он протянул руку к стоявшей на столе фотографии и взял ее. С нее улыбались его любимые дети – Рен и Кеко. Он часто смотрел на снимок. Фотография была напоминанием о том, что жизнь бренна. Смерть племянника стала ужасной трагедией не только для него, но и для Кеко…
- Все же не верится мне, что это был несчастный случай, - грустно вздохнул шатен. – Ну не могла она так просто утонуть…
- Да, - ответил президент, наполняя стаканы очередной порцией спиртного, - после смерти Рена она очень изменилась, словно из нее душу вынули… Даже говорить ни с кем не желала. Да и проект она какой выбрала?
- Эффектно все же Кеко ушла из жизни: смерть героини совпала с ее собственной, - еле слышно добавил Яширо. – Рен оказался не только ее сэмпаем, который был путеводной звездой в актерском искусстве, но и единственным, кто удерживал ее от падения в бездну…
- Знаешь, а ведь это насмешка судьбы, - горько усмехнулся Лори. - Она тоже была той, кто заставил его забыть страшное прошлое...
- А каким оно было? Прошлое Рена…
Такарада опустошил одним глотком стакан и со звоном поставил на место:
- Это долгая история, но нет больше смысла скрывать ее…
- Хизури-сан, Хизури-сан, - Куон в испуге распахнул глаза, встретившись со встревоженным лицом стюардессы. – Вам плохо?
- А… нет, нет… - сложно было проглотить возникший ком после увиденного. – Это сон плохой приснился…
- Может чаю? – улыбнулась девушка.
- Спасибо! – также любезно ответил парень. – А скоро мы прилетим?
- Через час планируется посадка, - девушка скрылась за шторкой, из-за нее послышался легкий звон посуды.
«Такое ощущение, что я в реале переживал все эти ощущения… Настолько правдоподобны эти сны… - он вновь посмотрел в иллюминатор, солнца не было видно, а облака окрасились в пурпурный цвет. – А что если мне вправду выпал шанс все изменить? Конечно, это не поддается логике, но…» Сердце сжалось в болезненном спазме.
- Ваш чай, - его мысли прервала появившаяся стюардесса.
- Спасибо, - улыбнулся он в ответ и неожиданно для себя спросил, - как вы думаете, человеку может быть дан еще один шанс в жизни?
- Я думаю, да, - девушка кивнула и пошла по проходу дальше.
Неторопливое такси и подарок от отца, так некстати переданный для любимого брата, ужасно раздражали. Все его мысли были заняты только Кеко, и если бы не дурацкое поручение, он бы уже давно мчался в Киото. Куон дотронулся до нагрудного кармана, где лежало купленное перед отъездом кольцо, и улыбка озарила его лицо в предвкушении встречи с возлюбленной.
В LME ничего не изменилось, только разговоры о новой яркой актрисе звучали со всех сторон, но парень не обращал на это внимание. Он торопливо подписал бумаги о своем возвращении и, взяв два выходных, торопливо направился на стоянку. Серебристый Porshe стоял все на том же месте в ожидании возвращения своего хозяина.
- Куон?! – звонкий голос ошарашил молодого человека, и, резко обернувшись, он едва успел обнять подлетевшую к нему девушку.
- Кеко? – он с удивлением смотрел на любимую. – Но… откуда ты?
- Ты приехал, - улыбка не сходила с лица брюнетки, - приехал… я… - девушка смущенно опустила глаза, - я так ждала… - последние слова прозвучали настолько тихо, что Куон с трудом услышал их. Но то тепло, что звучало в них, согрело, а подспудный страх, что иногда давал о себе знать, ушел навсегда.
- Кеко… - он с трудом верил, что она здесь, рядом. – Кеко!.. – Куон прижимал к себе девушку и ни за что на свете не согласился бы отпустить ее. – Кеко…
Только сейчас он со всей силой ощутил, как же не хватало ему ее улыбки, ее задорного блеска глаз… Без нее его жизнь не имела смысла.
- Я люблю тебя… Кеко… Люблю… - он прошептал эти слова, что хранил в сердце, что так долго не решался сказать. Ведь так сложно, а порой и невозможно произнести их вслух, даже если душа кричит во весь голос. – Люблю…
Девушка застыла, прижимаясь к молодому человеку. Слова, как и объятия, согрели и принесли в ее жизнь ту легкость, которой ей не хватало с отъезда Куона в Америку. Все, что она желала сказать ему, оказалось неважным. Осталось лишь только то чувство, что согревало ее долгие годы, что не давало исчезнуть в никуда. Оно лишь крепло и становилось сильнее, открываясь с каждым мгновением новой гранью. Только оно и тот, кто стоял рядом, чье тепло окружало ее и не давало замерзнуть…
- Я люблю тебя… Куон…
ВОЗМОЖНО…
@темы: мои фики Skip beat!
-
-
19.11.2010 в 21:07-
-
19.11.2010 в 23:41Продолжение, 2 часть выложена здесь же, можете почитать.
-
-
20.11.2010 в 05:48а я не умею критиковать, к сожалению((((
-
-
20.11.2010 в 15:10«Произошедшая две недели назад авария все же унесла жизнь великого актера Японии – Цуруги Рена. Он умер, не приходя в сознание. Все поражены подобным исходом…»
Кажется, будто это относится к маске Цуруги, а не к живущему под ней Куону.
А если все же так и окажется буду надеется, что Такарада убьется об стенку.
Очень понравился рассказ буду ждать продолжения.
-
-
20.11.2010 в 15:40впрочем, с трудом верится, что Рен действительно умер. В общем, будем ждать проду)))))
кстати, у меня появилась небольшая критика: Рен в этой главе, имхо, немного чересчур флаффный. но это действительно имхо имховое, не обижайтесь
-
-
22.11.2010 в 15:18-
-
26.11.2010 в 09:14Продолжение будет, скорее всего, сегодня. Я уезжала в коммандировку на целую неделю и вот только вернулась... Так что, ждите!
-
-
26.11.2010 в 09:38эх, все-таки не умею критиковать...
а сюжет очень интригует))))) хорошо, что сегодня уже сегодня))))
-
-
26.11.2010 в 15:33-
-
26.11.2010 в 22:31Рен разбился, Кёко утонула... вот еще бы Шо трагически скончался)))))))) пошла думать, что же это все могло бы значить...
Eliora, вам и соавтору за труд
-
-
26.11.2010 в 22:35-
-
26.11.2010 в 22:37-
-
26.11.2010 в 22:45-
-
26.11.2010 в 22:51-
-
27.11.2010 в 00:00-
-
10.12.2010 в 08:53-
-
17.09.2011 в 15:35Впечатления просто невероятные. Спасибо за такой чудесный фик)
-
-
17.09.2011 в 18:52Сонц, мну замерз, устал, соскучился. А когда нет будет - неизвестно. до провайдера с буком я так и не дошла.
-
-
17.09.2011 в 21:01Элана Алд, а я-то как соскучилась. Надеюсь на скорое выздоровление твоего компа. Пусть выкарабкивается после чудеснейшей операции поскорее... нечего разлучать соавторов на столь непростительно долгий срок